– Она сказала, что я удалилась в обитель, – нахмурилась я, – и погибла там в пожаре с несколькими другими женщинами.
– Вот видишь. Не искушай судьбу, хозяйка, – негромко произнес он, задержав мои руки в своих, и снова потянул меня к себе. – Я виноват. Я не придворный, не успел придумать, как быть, как вернуть тебя на трон, бросился сломя голову… Но у нас еще есть время. Немного, но есть, и я сделаю все, что смогу.
– О чем ты?
Признаюсь, сейчас, когда я сидела у него на коленях, мне не хотелось думать ни о каких интригах, лишь бы он был рядом, живой, теплый, такой близкий… Странно, я никак не могла перестать сравнивать Рыжего и Саннежи, хотя они были совсем разными: бродяга и князь, незнакомец и человек, которого я знала с детства! И все время выходило, что они невероятно похожи, но это ведь невозможно, не бывает двойников… Внешне – еще ладно, хотя долговязый Рыжий никак не мог сойти за невысокого черноволосого Саннежи, даже если бы выкрасился той Леатиной травой с головы до ног, – но все остальное… Он думал похоже, вел себя точно так же, мне было хорошо с ним, ястреб Саннежи слушался его, конь покорился… Что это все означало? И означало ли?
– Ты помнишь, когда погиб твой суженый? – спросил Рыжий.
– Еще бы… – Я еще крепче обвила руками его шею.
– До исхода зимы еще есть время, – проговорил он. – Феи набирают силу по весне, помнишь? Но не они одни…
– Помню, – кивнула я. – Но мне не день важен. Я просто хочу, чтобы Рикардо умер, чтобы не мучил больше Аделин, я молчу уж о королевстве… Рыжий, мой хороший, ты не знаешь, что сказала Леата…
– Что? Что случилось? – Рыжий заглянул мне в глаза. – Ну же, говори, я не умею читать мысли!
«Госпожа, если я сделаю вот так, – Леата вдруг с неожиданной силой схватила меня пониже талии, – что ты сделаешь?»
«Да ничего, отстранюсь, пожалуй, и нагоняй устрою, – пожала я плечами, – я не люблю, когда меня трогают без спросу. Но к чему ты заговорила об этом?»
«К тому, что сестра твоя вскрикнула, стоило прикоснуться к ней вот этак, – серьезно ответила она. – Уж поверь мне, у нее внутри еще ничего толком не зажило, ей, поди, и корсет-то зашнуровать – мука мученическая, а муж снова и снова принуждает ее к близости, это-то уж я могу разглядеть! Ей бы отлежаться неделю-другую, а то и месяц в полном покое, а не на охоту ездить и не гостей принимать. И не этими ее каплями травиться, а попить травяных настоев, уж я знаю каких, сама состряпала бы! Я так и сказала, твоя сестра ведь понимает шонгори, но она только руками развела – мол, не ей решать…»
Это я и объяснила Рыжему, и увидела, как мрачнеет его лицо.