– А она, кажется, начала понимать, что не в сказке оказалась, – проговорила я. – И что Рикардо вовсе не любит ее, а без любви… да что там! Без обычного желания, по необходимости – какая уж там радость, не стошнило бы.
– Женщин из веселых домов не тошнит, – хмыкнул он, – хотя это их ремесло, они за это деньги получают. И то, бывают такие клиенты, Леата говорила, что им хозяйки отказывают, не желают своих подопечных мучить ни за какие деньги. Но то в приличных местах, конечно, в какой-нибудь дыре спрашивать не будут кто заплатил, того и обслуживай, кем бы он ни был. Хотя, знаешь, встречал я таких хозяек даже в трущобах, на которых девицы молились: пусть денег не так много, но хоть не заставляют вытворять что-нибудь непотребное. Ладно там матросы после долгого плаванья, это дело простое и привычное, а вот какой-нибудь зажравшийся купец, которому подавай что-нибудь с переподвывертом, куда хуже. Но для таких есть дорогие дома: заплатят достаточно, получат что угодно, на все желания свои умелицы найдутся, лишь бы у клиента золота достаточно было.
– Ты знаток, я смотрю!
– Наслышан, – без улыбки ответил Рыжий, – и повидал немало. И будто тебе Леата ничего не рассказывала… У хороших хозяев что люди, что кони всегда досмотрены и ломовую лошадь в прогулочную коляску не запрягут. И наоборот: призового скакуна не отправят навоз возить.
– Рассказывала, – кивнула я, – но моя сестра не продажная девка. Отчего же супруг обращается с нею хуже, чем рачительный хозяин со скотиной? Хотя не отвечай, не нужно, и так ясно… Он не рассчитывает использовать ее год за годом, ему нужно получить приплод, а там хоть трава не расти…
– Не углубляйся в сравнения, – серьезно сказал он, – больно уж гнусно звучит. Дай, поцелую лучше!
– Да уж, целуй лучше, – невольно улыбнулась я. – До чего ж ты горячий, будто и правда жар у тебя никогда не проходит…
– Так и ты не ледышка! И хватит болтать, скоро уж рассветет, а на завтра… тьфу ты, уже на сегодня дел полно!
На другой день Рыжий – уже в одиночку, не считая слуг, – нанес визит вежливости Рикардо, дабы убедиться, что тот вне опасности, а раны его не представляют большой угрозы.
Как с досадой сказал Рыжий, вернувшись, Рикардо хромал не сильнее обычного и отлеживаться в постели не собирался. Кабан, мол, зацепил его вскользь, только кожу вспорол, крови было много, а вреда почти никакого – сапог спас ногу. Вот лошадь – та пала, кабан таки продырявил бедняге брюхо, а после бешеной скачки с вываливающимися кишками… Впрочем, шансов у нее не было изначально.