Если кто-то и почитал его приказы странными, то все равно не осмелился возразить, потому что Рыжий развернулся к причалам, еще крепче прижав меня к себе, прищурился и…
Я глазам своим не поверила: причалы вспыхнули разом, ярким бездымным пламенем, а на пришвартованных судах принялись, как и на «Ястребе», поднимать якоря и рубить канаты – никому не хотелось сгореть заживо! А пожар в мгновение ока поднялся до небес…
– Если это «негасимый огонь», он ведь и в воде не потухнет? – зачем-то спросила я.
– Потому все и уходят, – кивнул Рыжий и кивнул Клешнявому, мол, парус-то где?
«Ястреб» по сравнению с рыбачьими суденышками, уже вырвавшимися вперед, был тяжеловат и неповоротлив. Может, впрямь стоило посадить команду на весла, чтобы поскорее отойти от берега? Но морякам виднее… И Рыжему тоже: мне показалось, он, как и Клешнявый, едва заметно дунул на парус, но корабль рванулся вперед, будто взлетел над волнами!
И впрямь, позади осталась «Ласточка», какие-то мелкие кораблики… Насколько мне удалось разглядеть, причалы полыхали жарко, но горели возле них только несколько бесхозных плоскодонок и какой-то пузатый торговый корабль, с бортов которого прыгали матросы. Лишь бы живы остались, а товар… С братством уж договоримся, если это вообще их судно!
Большим кораблям на рейде невесть откуда набежавшая волна так била в борта, что они не сразу сумели развернуться, а когда все-таки справились, целая флотилия успела проскочить мимо них и раствориться в туманной дымке, а вернее – в дыму, который натянуло с берега. Пожар там разгорался – ветер был сильный, и он раздувал огонь, а не гасил его.
– Дальше сами, – сказал Рыжий и присел на бухту каната. – Устал, сил нет…
– Ничего, тут уж и я справлюсь! – бодро ответил Клешнявый. – Медда, и ты заканчивай, нам в другую сторону.
– Я и в другую могу, дел-то, – проворчала она, прервавшись. – Тут даже проще, чем с ручьем, простора больше. Так что командуй, а я поверну куда надо.
– Хватит, а то потом не распутаешь, – остановил он. – Верни лучше как было. Сама понимаешь, иначе потом в порт не зайдешь!
– А и правда что, – кивнула Медда и снова загудела себе под нос.
«Ястреб» замедлил ход и, хотя по-прежнему дул ровный сильный ветер, корабль уже не летел, словно на крыльях, а просто ходко шел.
– Ты как? – спросила я, коснувшись щеки Рыжего, едва зажившего шрама.
– Устал, – повторил он и прижался к моей руке. – Тяжело сразу всем паруса наполнить, а кое-кого и в корму подтолкнуть пришлось, не успели бы они уйти от огня, замешкались…
– Ты еще и кудесник?
– Нет. Просто умею кое-что, как и эти вот. – Он кивнул на Клешнявого и Медду. – Только я посильнее. А что до прочего… заживо гореть я только одной твари пожелаю. Ты знаешь, какой именно.