– Я понимаю, – тихо сказала я, зачем-то поцеловала его в макушку и удивилась: – Рыжий… а ты ведь опять совсем рыжий! С утра еще был каким-то пегим, а сейчас огнем полыхаешь, как бы руки не обжечь о твои лохмы…
– Ну так, – ухмыльнулся он, задрав голову, – костерок-то я порядочный развел, гляди, дым еще видно!
– Марриса повесят, – произнесла я, помолчав.
– Это-то полбеды, – ответил Рыжий. – А вот знает он многовато.
– Да… и если его допросят, как ты тогда сказал, по-настоящему, он все выложит, – поежилась я. – И кто мы, и где мы, и что это мы притворялись шонгори, и… Создатель, а как же Леата?! Рыжий…
– А что теперь сделаешь? – мрачно сказал он. – Одна надежда на то, что Маррис в самом деле крепкий орешек, а пока его пытать станут, слухи о покушении и этом вот пожаре разнесутся. Леата – тетка прожженная, жизнью битая, уж сообразит, надеюсь, скинуть покрывало да сбежать потихоньку.
– О покушении-то, наверно, Аделин сообщат, а там и весь двор узнает… – проговорила я, кусая губы. – Лишь бы Леата успела убраться подобру-поздорову… И ведь это я предложила оставить ее у сестры! Снова это моя…
– Она могла бы и не оставаться там, – перебил Рыжий. – Ты предложила, я поддержал, Леата согласилась. Кто же знал, что Деррик не уследит за этим остолопом, а тот решит действовать в одиночку!
– С Дерриком будто что-то неладно, – сказала я. – Он и в первый раз, когда Маррис заявился на постоялый двор, даже не проснулся от шума. И когда вы с Яном уехали, а Маррис ко мне с беседой подошел, задремал, хотя должен был дежурить. И вот теперь…
– Странное дело… – Рыжий почесал в затылке. – Стареет, должно быть. А может, этот парень знал какой-то секрет, теперь поди пойми… Да что уж говорить! Будем уносить ноги, времени-то в обрез. Еще поселковых надо предупредить, ну да они привычные, успеют смыться – берегом-то от столицы неблизко.
– Опять я навлекаю несчастье даже на тех, кто случайно оказался рядом…
– Это разве несчастье? – сощурился Рыжий. – Это для них обычное дело. Ну, конечно, заплатить за беспокойство придется… Так ведь они понимают, что ежели все станет по-прежнему, то заживут они как всегда жили, а может, еще и получше. Так что не думай, сразу с тебя плату не стребуют. Знали, во что ввязываются! Да и сами хороши: за одним парнем целым поселком не уследили!
– Верно ты говорил, надо его связать и в сарае запереть, – встрял Клешнявый.
– Вот-вот… И то, сдается мне, сумел бы сбежать, будто ему тоже кто-то ворожит…
Рыжий вдруг осекся.
– А ведь и вправду ворожит, – проговорил он. – На перевале он нас как-то нашел – это раз. Потом… помнишь, бродило рядом что-то чужое-недоброе?