«Немудрено», – подумала я.
– И ты…
– Я отправился в погоню один. Их не могло быть много, большой отряд мы бы заметили. Нет, всего двое или трое, а может, даже один ловкий негодяй, способный обойти посты, миновать сторожевых собак и… – Маррис судорожно сглотнул. – И убить ее…
– О чем ты?
– Я верю, что он ее в самом деле убил, – выговорил тот, раскачиваясь вправо-влево, насколько позволяли веревки. – Только бы ей не пришлось гореть заживо… только не так…
– Кажется, переборщил, – мрачно сказал Рыжий, отдав свечу Медде, и похлопал Марриса по щекам.
Тщетно – глаза у того закатились, он явно ничего не слышал.
– Что ты с ним сделал? – спросила я, подойдя ближе.
– Сама же видела, допрашивал! – вздохнул он, глянув на меня снизу вверх. – Я мог бы и по-простецки, но, честно скажу, не люблю я хруста костей поутру… Опять же, он орать бы начал… Да и вообще, паренек – крепкий орешек, я б с ним до заката возился, а то и дольше. Так-то быстренько выходит, да, видишь, загляделся он на огонек сверх меры, увидел больше, чем было нужно, а я увлекся и не заметил вовремя…
– Хватит с меня твоих загадок! – сердито сказала я, наклонилась к Маррису и, взяв его за волосы, заставила держать голову ровно. Взгляд его, правда, все равно блуждал где-то, словно он смотрел сквозь предметы. – Командир! Очнись, это приказ!
– Да не поможет, – махнул рукой Рыжий и встал. – Фитилек сгорел дотла. Моя вина, давно так глубоко не забирался…
– Командир! – Я отвесила Маррису оплеуху. – Не кажется ли тебе, что перед принцессой ты должен иметь вид молодцеватый… или хотя бы опрятный? А взглянуть на тебя – в саже с головы до ног, грязь комьями сыплется, слюни пускает, будто слабоумный, а туда же, докладывать ее величеству Жанне!
– Аделин, – неожиданно внятно отозвался он. – Ее величество зовут Аделин.
– Это у кого как, – встряла Медда. – У нас одна королева – Жанна. А ты уж, приятель, сам для себя решай, какой именно королеве служить будешь…
Маррис вдруг моргнул и уставился на меня в упор. Света уже было достаточно, чтобы он сумел меня разглядеть.
– Очнулся? – спросила я, выпустила его вихры и взглянула через плечо. – Рыжий, впредь будь поосторожнее, очень тебя прошу.
– Сказал же, виноват, хозяйка, – отозвался он. – Давно не упражнялся, сноровку растерял, да еще этот парень – нет чтоб сперва осторожно уголья ногой попробовать, сразу в самое пекло ухнул!
– Ты что же, умеешь заглядывать людям в душу? – негромко произнесла я, осмыслив это иносказание.
– В душу или еще куда, а только посветить в темных уголках могу, – не стал отрицать Рыжий. – Сам-то я ничего не вижу, это они выкладывают все, что у них там скопилось по чердакам, подвалам и прочим чуланам. Только, понимаешь, когда по таким закоулкам шаришь да ветошь ворошишь, с огнем надо быть осторожней, а то искра случайно упадет – как бы весь дом не спалить! Видишь, тут уже занялось… но ты успела потушить. Кажется.