Глупый служитель… Омут искал. Так нет дороги в Омут. Потому что везде он. Там, где душу свою предашь, на части расколешь, там в Омут и провалишься.
А служитель клятву, мне данную, нарушил, суженую убил, вот Шайтас и обрадовался, раскрыл объятия, поманил к себе. Долго ждал, демон, да терпеливо.
Только этого я уже почти не видела, потому что провалилась в темноту.
– …тихо, Тенька, не скули, сейчас молока налью…
Я осторожно приоткрыла глаза и снова закрыла из-за рези в глазах, хотя в сторожке было пасмурно. Лишь одна свеча на столе горела, освещая неровным желтым светом мою убогую конуру. Тенька тявкнула, Саяна каркнула, и я снова подняла веки. И с изумлением воззрилась на мальчишку Таира.
– Очнулась? – обрадовался он. – Ну, наконец-то! Я уж думал, ты никогда в себя не придешь!
– Ты здесь откуда? – хрипло прошептала я. И закашляла.
– Я ж тебя искал, а потом ворону увидел, она меня к твоему домику и привела, – мальчишка вздохнул. – А ты лежишь, и крови река. Я уж думал, лиходеи напали, убили.
– Да уж, лиходеи… – прошептала я. – Воды дай.
Он поднес осторожно к моим губам кружку, и я с наслаждением отхлебнула.
– Я ж уже думал Лельку не слушаться, в деревню тебя нести, – как ни в чем не бывало продолжил Таир. – Все делал, как она велела, а ты все в беспамятстве! Три седмицы уже!
Я водой поперхнулась, закашлялась.
– Какую Лельку?
– Так сестрицу твою! – округлил глаза мальчишка. – Лельку! Ту, что в березе живет! Запамятовала, что ли?
– Ты видел Лелю?! – изумилась я. Попыталась сесть, но в груди заныло, заболело, и паренек придержал меня за плечо, глянул грозно, по-взрослому. – А ну, лежи! Куда вскочила? Зря я, что ли, тебя выхаживал?
У меня просто рот открылся от услышанного. Да так, что никак закрыть не могла.
– Таир… – слабым голосом протянула я. – А ты меня какой видишь?
Он смутился, даже чуть покраснел.
– Нормальной, – буркнул парень. – Две руки, две ноги. Голова. Рыжая.
– А рога? – шепотом уточнила я. – А хвост?
Он озабоченно потрогал мой лоб, веко мне оттянул, заглянул, поморщился.
– Ох, беда с девкой… – словно не мальчишка, а старый дед, протянул Таир. – Умом тронулась.
Я подняла руки, осмотрела свои черные когти, носом с бородавкой повела. Дела…
– Таир, а тебя не смущает, что Леля в березе живет? – еще тише поинтересовалась я.
Парень мне заботливо так тряпицей лоб протер, повязку на груди осмотрел, хмыкнул довольно. И пожал плечами беззаботно.
– Не-а. Я с младенчества такой. Вижу то, что другие не видят, так что ж? Лелька хорошая, веселая, хоть и береза. А у нас в замке дед живет, во то хрыч! Как начнет ругаться, уши в трубочки закручиваются. Но его тоже никто, кроме меня, не слышит.