Прикрыв за собой входную дверь, он положил газету на кухонный стол.
– Твоя тетя всегда говорит, что дядя Тафари любит, когда за завтраком его ожидают свежие новости. – Сказала пожилая чернокожая женщина.
Она стояла у раковины, опираясь одной рукой на кривую самодельную клюку.
На лице парня появился страх, он встрепенулся и спешно двинулся к ней:
– Бабуль, тебе лучше не ходить одной!
– Ой, – махнув слабой рукой, сказала она, – что уж мне и воды теперь не попить без помощи?
– Я бы тебе принес, как и всегда. Давай, я провожу тебя в комнату. – Предложил он.
Он обнял ее с правой стороны и, не торопясь повел в спальню.
– Конечно, как и всегда. Кому же я нужна, такая старуха, кроме своего любимого внука.
Ее глаза увлажнились, пересекая глубокие борозды морщин, по лицу потекла слеза.
– Не говори так. Ты нужна тете Зами и… И дяде.
– Вот уж для него я точно обуза на всю жизнь, все ждет не дождется, когда помрет тещечка. – Проворчала она.
– И я у тебя не единственный, а как же Наэма и Зури?
– У этих детишек свои заботы. – Ответила она неопределённо.
– Они также любят тебя, как и все мы…
Она тяжело, с помощью мальчика, опустилась на скрипучую кушетку.
– Хоть я и старуха, но я чувствую и вижу. И так, как ты, Брут, за мной никто не ухаживает. – Из ее глаз потекли слезы. – У тебя большое сердце, мальчик мой. Мать бы тобой гордилась.
Она нежно погладила его по щеке. Брут поднял ее ноги и аккуратными движениями опустил на постель, затем, придерживая голову, помог ей прилечь на кровать.
– Ну все, я побежал, скаймакс не станет дожидаться меня.
– Ох уж эти скаймаксы. Ой не дай Боже! – в страхе запричитала она.
– Бабуль, мы это уже обсуждали много раз. Крушения самолетов ушли в прошлое, с тех пор, как ушли в прошлое сами самолеты. Аварии современных скаймаксов исключены в принципе. Мы ж не в двадцать первом веке живем! – усмехнулся Брут.
– Ох, не в двадцать первом… – Проворчала она.
При выходе из комнаты до него донеслось:
– И что бы я делала без тебя…
В комнате Брута царили порядок и умиротворяющее спокойствие. Аккуратно заправленная кровать пестрела старенькой цветастой накидкой, небольшой вещевой шкаф красовался выставленными в один ряд книгами. Посреди комнаты лежал потертый черный рюкзак, доверху набитый вещами. Заменив майку приемлемой на вид футболкой и натянув на ноги широкие, цвета хаки штаны, он схватил рюкзак и, прикрыв дверь, вышел из комнаты.
– Бабуль, я поехал. А ты, чтобы к моему приезду бегала и прыгала! – пошутил он, накидывая на себя утепленную куртку.
– Ох, куда мне, дряхлой… Ну, пока, пока, удачной поездки. Ох, уж эти самолеты…