|
| 'Guests at Manderley' showed at once, divided into weeks and months, what visitors had come and gone, the rooms they had used, the food they had eaten. | "Гости Мэндерли"; разделенная на недели и месяцы, она показывала, какие гости бывали в доме, когда они приезжали и уезжали, в каких комнатах жили, чем их угощали. |
| I turned over the pages and saw that the book was a complete record of a year, so that the hostess, glancing back, would know to the day, almost to the hour, what guest had passed what night under her roof, and where he had slept, and what she had given him to eat. | Я переворачивала страницу за страницей и видела, что книга является подробной летописью за год, и хозяйка, найдя нужную страницу, может сказать с точностью до одного дня, какой гость тогда-то и тогда-то провел ночь под ее кровом, где спал и что ел. |
| There was notepaper also in the drawer, thick white sheets, for rough writing, and the notepaper of the house, with the crest, and the address, and visiting cards, ivory white, in little boxes. | В ящике лежала также почтовая бумага; толстые белые листы для черновиков и специальная бумага с гербом и адресом, и в коробочках -белые, как слоновая кость, визитные карточки. |
| I took one out and looked at it, unwrapped it from its thin tissue of paper. | Я вынула одну, развернула папиросную бумагу, в которую она была завернута. |
| 'Mrs M. de Winter' it said, and in the corner | "Миссис М. де Уинтер" - было написано на ней, и в уголке: |
| ' Manderley'. | "Мэндерли". |
| I put it back in the box again, and shut the drawer, feeling guilty suddenly, and deceitful, as though I were staying in somebody else's house and my hostess had said to me, | Я снова положила ее в коробочку и задвинула ящик. Мне внезапно сделалось стыдно, словно я гощу в чужом доме, и хозяйка сказала мне: |
| 'Yes, of course, write letters at my desk,' and I had unforgivably, in a stealthy manner, peeped at her correspondence. | "Ради Бога, воспользуйтесь моим столом, если вам надо кому-нибудь написать", а я украдкой заглянула в ее письма - непростительный грех. |
| At any moment she might come back into the room and she would see me there, sitting before her open drawer, which I had no right to touch. | В любой момент она может вернуться и увидит, что я сижу перед раскрытым ящиком, трогать который я не имела права. |
| And when the telephone rang, suddenly, alarmingly, on the desk in front of me, my heart leapt and I started up in terror, thinking I had been discovered. | И когда внезапно, словно сигнал тревоги, на бюро передо мной зазвонил телефон, сердце у меня подскочило, и я вздрогнула в ужасе, что мое преступление раскрыто. |