| Из окон струился свет, в ночном воздухе тихо колыхались гардины, дверь в библиотеку, наверно, полуоткрыта так, как мы оставили ее, - и на столе, рядом с вазой осенних роз, лежит мой платок. |
| The room would bear witness to our presence. | Все в комнате свидетельствует о том, что мы здесь. |
| The little heap of library books marked ready to return, and the discarded copy of The Times. Ashtrays, with the stub of a cigarette; cushions, with the imprint of our heads upon them, lolling in the chairs; the charred embers of our log fire still smouldering against the morning. | Кучка библиотечных книг с пометкой "возвратить", прочитанный номер "Таймса", пепельница с окурком сигареты, подушки на спинках кресел с отпечатками наших голов; угли в камине, где вечером жарко пылал огонь, все еще тлеющие, хотя настало утро. |
| And Jasper, dear Jasper, with his soulful eyes and great, sagging jowl, would be stretched upon the floor, his tail a-thump when he heard his master's footsteps. | И Джеспер, любимый Джеспер, с говорящими глазами и тяжелой, отвисшей нижней губой, растянувшийся на полу и виляющий хвостом при звуке шагов хозяина. |
| A cloud, hitherto unseen, came upon the moon, and hovered an instant like a dark hand before a face. | Облако, невидимое до тех пор, закрыло луну и повисло на миг, как темная, заслонившая лицо рука. |
| The illusion went with it, and the lights in the windows were extinguished. | И вместе с лунным светом исчезла иллюзия, погасли огни в окнах дома. |
| I looked upon a desolate shell, soulless at last, unhaunted, with no whisper of the past about its staring walls. | Я глядела на пустую бездушную оболочку, где больше не блуждали тени прошлого, где за голыми стенами не слышен был шепот его былых обитателей. |
| The house was a sepulchre, our fear and suffering lay buried in the ruins. | Дом был гробницей, в его руинах лежали похороненные нами страдания и страх. |
| There would be no resurrection. | Воскрешения из мертвых не будет. |
| When I thought of Manderley in my waking hours I would not be bitter. | Теперь, думая о Мэндерли наяву, я не стану испытывать горечи. |
| I should think of it as it might have been, could I have lived there without fear. | Я буду думать о том, как бы все могло быть, если бы я была способна жить там без страха. |
| I should remember the rose-garden in summer, and the birds that sang at dawn. | Буду вспоминать розарий летом и птиц, поющих на заре. |
| Tea under the chestnut tree, and the murmur of the sea coming up to us from the lawns below. | Чай под каштаном и рокот моря, доносившийся до нас снизу, из-за лужаек. |