| С этими словами он встал, снял шляпу и любовно произнес коротенькую молитву о юноше, вступающем в жизнь; потом внезапно обнял меня, крепко прижал к себе, отстранил, пристально поглядел на меня с непередаваемо горестным лицом, круто повернулся и с криком "Прощай!" рысцой засеменил обратно той же дорогой, по которой мы пришли. |
| It might have been laughable to another; but I was in no mind to laugh. | Со стороны, я думаю, это выглядело смешно, но мне было не до смеха. |
| I watched him as long as he was in sight; and he never stopped hurrying, nor once looked back. | Я провожал его глазами, пока он не скрылся из виду; он не замедлил шаг, ни разу не обернулся. |
| Then it came in upon my mind that this was all his sorrow at my departure; and my conscience smote me hard and fast, because I, for my part, was overjoyed to get away out of that quiet country-side, and go to a great, busy house, among rich and respected gentlefolk of my own name and blood. | Только тут я сообразил, что все это показывает, как ему тяжело расставаться со мной, - и до чего же мне стало совестно! Ведь сам я был рад-радехонек выбраться из деревенской глуши в большой, многолюдный дом к богатым и важным господам одного со мной имени и одной крови. |
| "Davie, Davie," I thought, "was ever seen such black ingratitude? | "Эх, Дэви, Дэви, - думал я, - это ли не черная неблагодарность! |
| Can you forget old favours and old friends at the mere whistle of a name? | Неужто стоило лишь побряцать у тебя над ухом громким именем, и ты готов забыть старое добро и старых друзей? |
| Fie, fie; think shame." | Фу, стыд какой!" |
| And I sat down on the boulder the good man had just left, and opened the parcel to see the nature of my gifts. | И, сев на тот же валун, с которого только что поднялся добряк-пастор, я развернул сверток, чтобы посмотреть на подарки. |
| That which he had called cubical, I had never had much doubt of; sure enough it was a little Bible, to carry in a plaid-neuk. | Насчет кубического я с самого начала не сомневался: конечно же, это была маленькая Библия, как раз по размеру кармана в пледе. |
| That which he had called round, I found to be a shilling piece; and the third, which was to help me so wonderfully both in health and sickness all the days of my life, was a little piece of coarse yellow paper, written upon thus in red ink: | Круглый оказался монетой в один шиллинг, а третий, которому назначено было столь чудодейственно мне помогать и в добром здравии, и в болезнях, и во всех случаях жизни, - клочком грубой пожелтевшей бумаги, на котором красными чернилами выведено было нижеследующее: |