Настала пора в разговор вмешаться Роху, он оглядел себя и своих спутников. Только парадный мундир сержанта еще как-то подходил под слово «церемония». На Рохе болтался рабочий комбинезон, а Питер так и не вылез из аварийного скафандра.
- Капитан, мы не готовы к церемониям. Выглядим как...
- Не волнуйтесь, мы это тоже уладим.
В следующие пятнадцать минут троицу героев чистили, отмывали и причесывали. Возникло всего две проблемы: сержант наотрез отказался сбривать свою седую щетину, а на Роха еле подобрали огромный полетный комбинезон без знаков различия, который мог служить Питеру в качестве палатки. После этого их отвели в большой зал, где перед трибуной четким строем стояла Четвертая истребительная эскадрилья в парадной форме. Здесь же и обнаружилась причина того, почему коммандер базы так торопился провести церемонию и почему тройку героев пытались привести в божеский вид. Когда Роха и его команду поставили перед почетным строем, на них нацелились сразу несколько голокамер ведущих каналов Сферы.
На трибуну поднялся тучный мужчина с внешностью бульдога в мундире коммандера. Вслед за ним на трибуну поднялся адъютант и встал по правую руку от коммандера.
- Эскадрилья смирно! Офицер на палубе! Коммандер Брайн Ли!
Пилоты с дружным стуком приставили ногу. Коммандер откашлялся.
- Рох Титов, прошу вас подняться на трибуну.
Рох вразвалку поднялся на трибуну и встал рядом с коммандером. Свет в зале погас, под куполом появилась объемная голограмма Дженри, и зазвучали траурные ноты мелодии «И космос их принял». Коммандер продолжил звучным голосом.
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы отдать дань памяти Дженри Титову. Мы скорбим о гибели храброго и умелого пилота, не побоявшегося закрыть собой гражданский конвой. Дженри всегда будет примером для всех мужчин и женщин, служащих в Страже и память о его подвиге навсегда останется с нами. Честь, слава и доблесть - это то, ради чего жил Дженри. Честь, слава и доблесть - это то, что он завещал нам!
Пилоты эскадрильи хором произнесли:
- Честь, слава и доблесть!
Питер посмотрел на Роха. Тот стоял, сжав кулаки, и глядел на голограмму погибшего сына, на его гладко выбритой голове появились бисеринки пота. Между тем коммандер продолжил.
- Но мы сегодня чествуем еще одного героя - Роха Титова. Отца, который отомстил за сына. И я не знаю, кто из них больше достоин этой высокой награды, - коммандер протянул Роху большой прямоугольный бархатный футляр и открыл его.
На кроваво-красной подложке лежала медаль «Серебряная комета» - большой кристалл льда, отколотый от настоящего космического скитальца и покрытый специальный составом, защищающим его от таяния. Из футляра также выкатилась и распрямилась серебристая лента с надписью «За доблесть». Рох слегка наклонил шею, а коммандер одел ему медаль и приглашающим жестом указал на трибуну. Рох взошел на возвышение, нервно теребя и разглаживая ленту. Питер и сержант впервые видели Роха по-настоящему смущенным. Под прицелом голокамер и полусотни пар глаз, двухметровый гигант весом в полтора центнера просто часто моргал и не знал, что сказать. Наконец взгляд Роха упал на голограмму сына.