Алексей оперся руками о правое колено и поднялся. Юношу еще слегка пошатывало, но он уже мог стоять. Взяв в руки железный факел, маг снова осмотрелся. Решительно и абсолютно точно в этой башне больше ничего интересного не было — только голые каменные стены, источник света в его руках и внушительная, запертая гранитная дверь. Кровь, снова начавшая течь ровно из той же вены на виске, что и в Гранд-кафе, почему-то быстро остановилась, а боль буквально через полминуты куда-то послушно ушла. Помогла этому и простейшая дыхательная практика, изучаемая любым чародеем во время постижения даже самых азов магии домена Разума. Однако больше всего юношу поразила одежда, в которую он сейчас был облачен — церемониальная форма Триария. Плотный офицерский кардиган образца второй половины девятнадцатого века, сшитый из дорогой костюмной ткани темно-молочного цвета и имеющий два ряда изящных железных пуговиц по центру. Также в форму входили кожаный ремень и брюки. Цвет одежды символизировал первоосновность энергии Эфира, а четыре цветные полосы, пересекавшие одеяние по диагонали — власть Стихий. На погонах же костюма серебром на латыни было вышито звание его владельца.
Кроме этого, на груди у Алексея красовался полученный им совсем недавно «Малый бронзовый крест Ригира». Подобной награды удостаивались все сотрудники подразделения прошедшие хотя бы одно крайне опасное и полезное для службы боевое задание. Естественно, перечисленные вещи были совсем не простыми. Но об этом позже, сейчас же вернемся к нашему герою…
Встряхнувшись, отойдя от странных, неожиданных впечатлений, а затем сосредоточившись, юноша решил переключиться на магическое восприятие мира и просто-таки остолбенел от полученного эффекта!.. Его не было!
Практически не было. Единственное, что ощущалось — окружающая действительность стала более четко и детально видна. Точно! Я же без линз. Закрыв глаза и убедившись в своем предположении, я продолжил размышления.
— Ох и тяжко мне придется без Фокуса[1] заклинаний. Мой уровень Ферхо еще не позволяет так легко от него отказаться. Впрочем, раз этот мир ни капли не изменился в магическом восприятии, значит он… Ладно, приберегу странные мысли на потом. Лучше еще раз проверю, что это не сон. Очень уж похоже.
Повесив факел обратно на стену, я сконцентрировался и отделил небольшой извивающийся всполох пламени от его источника. Это удалось на удивление просто. В обычном мире вся его суть противилась заклятьям и крайне неохотно подчинялась моей воле, каждый раз вступая в ожесточенное противоборство. Здесь же, гобелен[2] внимал каждому моему желанию, и любое стремление покорно и легко ложилось в его ткань. Словно сама магия, сам окружающий мир являлся частью моей сути. Странное, но приятное, признаться, ощущение.