| Well, this-that matters bear just as hardly upon the eldest son. Perhaps he has his Gretchen to whom his heart is bound; but he cannot marry her, for the reason that he has not yet amassed sufficient gulden. | Дальше то, что и старшему тоже не легче: есть там у него такая Амальхен, с которою он сердцем соединился, - но жениться нельзя, потому что гульденов еще столько не накоплено. |
| So, the pair wait on in a mood of sincere and virtuous expectation, and smilingly deposit themselves in pawn the while. | Тоже ждут благонравно и искренно и с улыбкой на заклание идут. |
| Gretchen's cheeks grow sunken, and she begins to wither; until at last, after some twenty years, their substance has multiplied, and sufficient gulden have been honourably and virtuously accumulated. | У Амальхен уж щеки ввалились, сохнет. Наконец, лет через двадцать, благосостояние умножилось; гульдены честно и добродетельно скоплены. |
| Then the 'Fater' blesses his forty-year-old heir and the thirty-five-year-old Gretchen with the sunken bosom and the scarlet nose; after which he bursts, into tears, reads the pair a lesson on morality, and dies. | Фатер благословляет сорокалетнего старшего и тридцатипятилетнюю Амальхен, с иссохшей грудью и красным носом... При этом плачет, мораль читает и умирает. |
| In turn the eldest son becomes a virtuous 'Fater,' and the old story begins again. | Старший превращается сам в добродетельного фатера, и начинается опять та же история. |
| In fifty or sixty years' time the grandson of the original 'Fater' will have amassed a considerable sum; and that sum he will hand over to, his son, and the latter to HIS son, and so on for several generations; until at length there will issue a Baron Rothschild, or a 'Hoppe and Company,' or the devil knows what! | Лет эдак чрез пятьдесят или чрез семьдесят внук первого фатера действительно уже осуществляет значительный капитал и передает своему сыну, тот своему, тот своему, и поколений чрез пять или шесть выходит сам барон Ротшильд или Гоппе и Комп., или там черт знает кто. |
| Is it not a beautiful spectacle-the spectacle of a century or two of inherited labour, patience, intellect, rectitude, character, perseverance, and calculation, with a stork sitting on the roof above it all? | Ну-с, как же не величественное зрелище: столетний или двухсотлетний преемственный труд, терпение, ум, честность, характер, твердость, расчет, аист на крыше! |
| What is more; they think there can never be anything better than this; wherefore, from their point of view they begin to judge the rest of the world, and to censure all who are at fault-that is to say, who are not exactly like themselves. |