– Прошу прощения, – сказал Майлгун. – Старший, я должен сначала вытащить иглы из его ауры.
– Так вытаскивай! – нетерпеливо бросил Кармадон.
– Я бы не… – начал Стригаль.
– К дьяволу твое «не»!
В камере у кого-то зазвонил мобильный телефон. Если бы Дреер мог двигаться, он бы, наверное, дернулся от неожиданности.
– Что такое? – Морис опустил руку в карман.
– Это как раз он. Тот, к которому «не», – сказал Дреер. – Началось.
Майлгуну недаром не позволили перенести выворот сознания в лазарет. Наверняка этот пыточный подвал максимально защищен, даже связь тут возможна только человеческая, никак не сумеречная. А все остальное, кроме непосредственно схронов, защищено менее. Да что там схроны! Яров и прочие спецы не остановят Сумрак. Нельзя остановить тень всего человечества.
Морис на секунду прижал смартфон к уху. Несмотря на ситуацию, Дреер не мог не отметить – и тут гаджет. Нет, определенно хорошо бы дожить века до двадцать второго и посмотреть на Иных в мире антигравитации, дополненной реальности и управления техникой силой мысли.
Только вот, похоже, не придется.
– Офис атакован. – Морис спрятал аппарат в карман.
– Уберите всех, – сказал Дреер. – Они не справятся.
– Там лучшие бойцы… – Морис говорил это не ему, а Кармадону.
Натаскивать силы быстрого реагирования всегда было второй приоритетной задачей Дункеля, кроме выявления артефактов и феноменов.
– И лучшие трупы! Они дерутся с Сумраком! У него в брюхе всем места хватит! – сорвался на крик Дреер.
Обычно он даже в очень шумном классе подобного себе не позволял.
Камеру тряхнуло. Дреер почувствовал это затылком – ему передалась вибрация спинки кресла. И еще кожей на шее – «кот Шрёдингера» вцепился сильнее.
Немедленно тряхнуло второй раз, как будто в Праге случился подземный толчок. С потолка над головой Мориса чуть просыпалось.
Кармадон посмотрел куда-то за спину Дреера. Словесник увидел отсветы на стенах, а затем услышал ругательства.
– Порталы не открываются, – сообщил ровный голос из-за спины.
Дункель всегда предпочитал исключительно хладнокровных бойцов-Инквизиторов для своей гвардии.
– Они это могут, – сообщил Дмитрий. – Значит, все четверо нарисовались.
Вместо третьего толчка послышался гул. Глухой и тихий, погашенный толстыми стенами. Дмитрий посмотрел на Майлгуна:
– Ива здесь?
Рыжий помотал головой.
– Всем приготовиться. – Кармадон резко встал, пинком отбрасывая стул.
Дмитрий впервые увидел, как трансформируется Хена. Он подумал, что в новейшей истории отыщется крайне мало тех, кто это наблюдал и остался жив.
Старый оборотень перекидывался изящно. Обычно ничего привлекательного в трансформации не бывает. Даже если показать реальный процесс какому-нибудь кинорежиссеру, тот не станет никогда воспроизводить его в точности на экране. Но от Хены было не оторвать взгляд. Тысячелетия наделили экономной грацией каждое его движение – на земле, в Сумраке и между ними.