– Одно хорошо, это не передается через укус.
– Да уж! – Анна посмотрела куда-то далеко в пространство, и Дмитрий без всякого чтения мыслей понял, что девушка вспоминает о «мертвых поэтах».
Надо бы вспомнить лечебную магию, там вроде бы что-то было про снятие шрамов до полного исчезновения. Хотя эти отпечатки детских зубок и так скоро сойдут.
Псевдонавигатор показывал, что до точки назначения еще как минимум часа полтора езды. Отдельным удивлением Дреера, когда ему раскрыли местонахождение «специального» интерната, было то, что тот расположился не слишком уж далеко от родного дрееровского, где Договор все нарушали, будучи в здравом уме.
В будний день машин на узкой трассе попадалось мало. Изредка навстречу вылезал пыхтящий трактор, за которым как по волшебству тут же выстраивалась очередь легковых нетерпеливых иномарок. Они быстро пропускали машину с Дреером и Анной, чтобы начать обгонять медлительного селянина по освободившейся полосе, невзирая на то, сплошная там была или прерывистая. Иногда машину Инквизиторов обгонял фургон, несущийся на скорости хорошего экспресса. Один раз обогнал черный пассажирский автобус с красной надписью «Фартовый» на лоснящемся боку.
Дмитрий не медлил и не торопился. Время было расчетное.
Они проезжали деревеньки, надвое разрезанные дорогой, где могучие березы или дубы на въезде и выезде сплетали ветви над машиной, как своды ворот. То справа, то слева встречались и небольшие городки. Анна больше смотрела в окно, отвернувшись.
Всего один раз они подзастряли: впереди оказались железнодорожные пути, шлагбаум закрыт, а перед ним – вереница чадящих выхлопами странников. Чуть в стороне дымило какое-то древнее производство, похожее на ожившую иллюстрацию к модному стимпанковскому роману. Дреер, так вышло, пристроился в хвост чумазому грузовику, и струя выхлопных газов почти доставала до лобового стекла.
Дмитрий впервые потер кристаллик с мыслеобразом на связке ключей, выданных ему Яровым. Пришло почти интуитивное знание, где и зачем вмонтированы различные артефакты. В частности, про тайничок под приборной доской. Дреер немедленно запустил туда руку.
– Закрой глаза, – велел Анне, а потом одновременно коснулся нужной кнопочки и мягко дал газ.
Салон заполнил холод. Обивка и приборная панель словно разом выцвели от времени.
– Сумрак, – прошептала девушка, улыбаясь.
Она не принадлежала этой среде, о чем сигналила оранжевая клякса печати над сердцем. Можно было почувствовать, как здешние силы, подобно пальцам огромной руки, потянулись к гостье и сразу же наткнулись на преграду. Как если бы ту заключили в стеклянный рождественский шарик со снежными хлопьями.