– Тебе чего лучше? Сыра или тунца?
– Тунца, пожалуйста. А у нас к нему есть какие-нибудь чипсы?
Я накладываю ему в тарелку еду, добавляю немного зеленого салата, помидорку. Ему надо бы есть побольше овощей. С этим постоянным сидением дома Глен выглядит каким-то нездорово‑бледным и заметно прибавляет в весе.
– А куда ты ходил? – спрашиваю, ставя перед ним тарелку. – Сейчас вот?
Глен делает такую мину, что обычно появляется на его лице, когда я его сильно раздражаю.
– Ходил к газетному киоску, Джин. Хватит меня все время контролировать.
– Я просто поинтересовалась, только и всего. Ну как сэндвич? А можно я пока что просмотрю газету?
– Забыл купить. Дай ты мне поесть спокойно!
Я выхожу в другую комнату и пытаюсь не нервничать, но мне кажется, у него все начинается опять. Эта его причуда. Он снова принялся куда-то от меня исчезать. Причем не дома – иначе я бы это знала. Временами он уходит куда-то на час или на два, а вернувшись, не в состоянии мне объяснить, где он был и что делал, и ужасно раздражается, если я задаю слишком много вопросов.
На самом деле мне не очень-то и хочется это знать – но я вынуждена знать. И если честно, мне кажется, Боб Спаркс именно поэтому сегодня к нам и приходил. Наверное, Глена опять застукали за какой-нибудь пакостью на компьютере.
Я всячески заставляю себя в нем не сомневаться, однако случаются такие дни – вроде сегодняшнего, – когда мне это уже не удается. И я невольно начинаю представлять, что может случиться. «Не стоит думать о худшем», – говорит обычно моей матушке отец, когда она впадает в свое паническое состояние. Однако очень трудно об этом не думать. Особенно когда это худшее приближается. Когда оно уже чуть ли не за дверью.
И мне необходимо что-то сделать, чтобы это остановить. Потому что, если я этого не сделаю – оба мы пропали.
Пятница, 11 июня 2010 года
Вдова
Том Пэйн перезванивает мне в отель, говорит, что с контрактом как будто все в порядке, но он, мол, беспокоится, что конкретно они в итоге напишут. В одной комнате с Кейт мне трудно с ним разговаривать, и, чтобы хоть немного уединиться, я иду в ванную.
– СМИ вам вовсе не друзья, Джин, – увещевает он. – Что им захочется, то они и состряпают. В этом контракте и речи нет о каких-либо контрольных экземплярах, и если все это закрутится – назад ничего уже не отзовешь. И мне не нравится, что вы все это делаете в одиночку. Хотите, я к вам туда подъеду?
Том мне тут совсем не нужен. Ему захочется меня переубедить, но я и сама знаю, что делаю. Я к этому готова.
– Нет, все в порядке, Том, спасибо. Я дам вам знать, как все пойдет.