Это пока не выяснилось, кто же он такой.
Видите ли, полиция давно предполагает, что Беллу умыкнул Глен.
Когда они пришли в наш дом и произнесли ее имя, все, что возникло у меня в голове, – так это ее фотография. Это прелестное маленькое личико, крохотные круглые очочки и пластырь на одном глазике[7]. Прямо маленький пиратик! Такая сладенькая – вот так бы и съела! Уже столько месяцев никто не способен ни о чем больше говорить – ни в салоне, ни в магазинах, ни в автобусе. Только о малышке Белле. Как она играла в саду перед домом в Саутгемптоне, и кто-то вдруг зашел и ее забрал.
Я бы, конечно же, ни за что не пустила свое чадо гулять без присмотра. Бог ты мой, ведь ей всего-то было два с половиной! Ее мамаше следовало бы получше заботиться о дочке. Глядела небось ток-шоу с Джереми Кайлом или другую подобную галиматью. С такими людьми вечно что-то подобное и случается, говаривал Глен. Беспечные существа.
И они – в смысле полицейские – предположили, будто ее забрал Глен. И будто бы он убил малышку. Когда мне такое сказали, у меня аж дыхание свело. Полицейские были первыми, кто об этом заикнулся. Остальные заговорили позднее.
Мы тогда стояли в прихожей, открыв рот. Говорю «мы» – хотя Глен сразу сделался каким-то отрешенным, с пустым, бессмысленным лицом. И уже ни чуточки не походил на моего прежнего Глена.
Полиция заявилась к нам очень тихо. Никто не ломился в двери, как это показывают в кино. Они лишь аккуратно постучали – так: тук-тук-тук-тук. Глен только-только вернулся домой с автомойки. Он открыл дверь, а я высунула голову из кухни посмотреть, кто пришел. Два крепких мужичка спросили разрешения войти. Причем один выглядел в точности как наш учитель географии мистер Харрис – в таком же был твидовом пиджаке.
– Мистер Глен Тейлор? – уточнил он, весь из себя тихий и невозмутимый.
– Да, – кивнул Глен и даже спросил, не продают ли они чего часом.
Начало разговора я слышала не очень, но потом эти двое прошли в дом. Представились полицейскими: детектив Боб Спаркс и его помощник сержант.
– Мистер Тейлор, я хотел бы поговорить с вами об исчезновении Беллы Эллиот, – сказал инспектор Спаркс.
Я открыла было рот, собираясь что-нибудь возразить, заставить этого полицейского умолкнуть, не говорить таких вещей, – но не смогла вымолвить ни слова. А у Глена на лице появилась бессмысленная пустота.
За все то время, что пробыли у нас копы, он ни разу не взглянул на меня. Ни разу не приобнял, не коснулся руки. Потом он объяснил, что просто пребывал в шоке. Глен с полицейскими все о чем-то говорили, но я совершенно не припоминаю, о чем именно. Я видела, как шевелятся их рты, однако не в состоянии была вникнуть. Что такого мог сделать с Беллой Глен? Он и волоска бы не тронул на голове ребенка. Он любит детей.