– Он когда-нибудь оставался… впрочем, нет, не мое это дело.
– Отчего же? Вот только ответить я не смогу. У меня жильцы карточки прихода-ухода не пробивают и делают что хотят, лишь бы шума не было. Если он когда и оставался на ночь, утром я ни разу не замечал, чтобы он уходил – правда, встаю я поздно. Ложусь обычно от двенадцати до часу, поднимаюсь не ранее девяти-десяти. В моем возрасте, Эд, надо спать как раз столько – девять-десять часов. А насчет подружек, так одну, с неправильным прикусом, я видел чаще других. Как, говорите, ее зовут?
– Шарлотта Эндрюс.
– Ну вот, если увидите Шарлотту Эндрюс с неправильным прикусом, это она и есть.
– Надеюсь, что нет, – усмехнулся я, – у меня с ней завтра свидание намечается. Мистер Корбитски, вы не станете возражать, если я пробуду в квартире Салли всю ночь?
– С чего ж мне возражать, только мебель не поломайте. Простыни с кровати я снял, а прибираться буду завтра, до того, как по объявлению начнут приходить. Ночь теплая, одеяло вам не понадобится.
– Спасибо. Утром ключ вам брошу в почтовый ящик. – Я встал.
– Посидели бы еще, ну да ладно. Вы, я смотрю, действительно считаете, что Салли убили, иначе не стали бы все это делать. Но почему вы так решили и как это могло случиться?
– Хотел бы я сам знать, мистер Корбитски. Не имею ни малейшего представления, если честно, – ответил я и поднялся наверх.
Я включил свет и побродил по квартире. Здесь недоставало еще чего-то, кроме лампы с торшером и диванных подушек – чего же? Я сел в кресло, закрыл глаза, вспомнил комнату и понял, что не хватает картины, пейзажа маслом, написанного не слишком искусно. Уж не самой ли Салли? Корбитски про картину не упоминал, но вряд ли она могла быть как-то связана с загадочной смертью девушки.
Я подошел к вентиляционной шахте и посветил фонариком вверх и вниз, опять-таки не зная, зачем это делаю. Шахта исключается – иначе никак. Сверху в нее ничего не спускали, а старина Корбитски в убийцы не годится, как и почтальон с женой – тут я полагался на мнение дяди Эма. Пора забыть о данной версии и искать другие. Плохо только, что ничего в голову не лезет.
Я уложил подушки на кровати, как они лежали при Салли, лег в той же позе, что и она, и стал смотреть в потолок, ничего там не видя.
Каким же образом Салли, лежа вот так, могла испугаться чего-то так сильно, что сердце не выдержало? Чего-то, не производившего ни малейшего шума, ведь в соседней комнате я услышал бы любой звук. Может, я заблуждаюсь, а Фрэнк Бассет прав и смерть Салли от сердечного приступа была простым совпадением? Допустим, но ведь со мной согласен кто-то еще, заплативший за свое согласие тысячу долларов. Стэнтон или Вернеке? Не важно пока. Для начала надо разгадать, как все же убили Салли.