– Спасибо, Билл, – произнес я. – Не знаю пока, как твоя информация впишется в общую картину, но все равно спасибо. Извини, что не с той ноги начал – ты правильно сделал, что послал меня. Не подкинешь на Норт-Шор?
– Разумеется. Слушай, если я могу чем-то помочь…
– Ты уже помог. Спасибо еще за челюсть и за подбитый глаз – я в этом нуждался больше, чем в твоих показаниях.
– Обращайся, Эд! – засмеялся он. – В следующий раз возьмем перчатки потяжелее.
Билл отвез меня на станцию, там я нашел телефонную будку и позвонил Фрэнку Бассету.
– Привет, это Эд Хантер. Слушай, Фрэнк: казино, куда ушла из банка та тысяча, не «Серебряная ложка», случайно?
– Так с ходу не скажу, Эд. Там заправляет Хойнаски, а вот названия не припомню. Не вешай трубку, сейчас выясню. – Я подождал минуту, и он ответил: – Да, точно, «Серебряная ложка». Ты, как я понимаю, узнал, что ваш клиент – Вернеке?
– Полтора месяца назад он там получил крупный выигрыш. Тысячными бумажками.
– Да, не иначе как он. Стэнтон, поди, тысячи и в руках-то никогда не держал, да и не стал бы он заключать с вами контракт подобным способом. Вернеке хорошо их обчистил?
– На восемь штук.
– Недурственно, хотя для Хойнаски не так уж страшно. Поздравляю, Эд, ты нашел своего клиента!
Я доехал поездом до Луп и направился в офис, надеясь, что дядя уже вернулся. Его не было. Я позвонил в пансион и спросил хозяйку миссис Брейди, нет ли его в нашей комнате. Она ответила, что нет.
Было почти полтретьего, и я не знал, чем заняться до звонка Монике в шесть часов. Предстояло еще понять, как убили Салли – все прочее по сравнению с этим не значило ничего. Я сел и стал размышлять, не позволяя себе думать, где сейчас дядя Эм и что он там делает. Он сказал, что обстоятельства смерти Салли – моя проблема, и велел мне приготовить ответ к его возвращению. Без этого мы никуда не продвинемся, что бы он там ни выяснил.
Я перечитал свои отчеты, особенно тот, что относился к Салли, ничего нового не придумал и снова спрятал их в сейф, где лежала тысяча долларов.
Что-то либо подняли, либо опустили по вентиляционной шахте… Опустить не могли: я убедился на сто процентов, что ни крышей, ни верхней квартирой не пользовались. Остаются нижние, почтальон и Корбитски, один другого нелепее. Корбитски подозревать все равно что Элинор Рузвельт, почтальона с женой полностью оправдал дядя, которому я доверял, как себе. Хватит, сказал я себе. Забудь Корбитски, почтальона с почтальоншей и шахту. Анализируй.
Думалось мне лучше всего в кино, особенно когда картина не нравилась. Я отправился на Саут-стейт-стрит, где в дешевых кинотеатриках показывали всякую дребедень, но иногда повторяли хорошие старые фильмы. В одном шел «Экстаз» с Хеди Ламарр – я его видел дважды, давно уже, но боялся, что он и в третий раз будет меня отвлекать. В другом реклама была подходящая: гангстерский боевик и вестерн класса Б без каких-либо знакомых мне звезд. Я купил билет и просидел два часа, глядя на экран, где палили гангстерские и ковбойские пушки. Стена, о которую я бился головой, рушиться не желала.