Яровой снял пенсне и растерянно развел руками.
— Только то, что о них пишут монархисты и черносотенцы — что масоны выступают против всякой власти, против семьи, патриотизма и являются организаторами всех революций, которые происходили в Англии, Франции, Германии и России. Ну что еще? Что мы, большевики, являемся передовым отрядом всемирного масонства.
Яковлева усмехнулась.
— Я так понимаю, что вы в студенческие годы читали Вермута и Штибера? [5]
— Только перелистывал...
— Ну что ж, теперь вам придется несколько углубить свои знания в этой области,— сказала Яковлева и вкратце ознакомила его с содержанием полученного из Стокгольма письма.
— Да, любопытное дело.
— Весьма,— согласилась Яковлева.— А как вы посмотрите, если это «любопытное дело» будет поручено вам?
— Буду рад,— просто сказал Яровой.
— Тогда считайте, что решение принято. Только хочу вас предупредить, Леонид Николаевич, что времени у нас с вами, к сожалению, в обрез. Этот Ковильян-Корзухин может уже объявиться через неделю.
— Маловероятно,— сказал Яровой.— Для подготовки ему потребуется как минимум дней пятнадцать-двадцать.
Яковлева улыбнулась.
— Маловероятно, говорите? Советую очень осторожно относиться к этому слову, Леонид Николаевич. Что такое — маловероятно? Мой опыт свидетельствует, что то, что представляется маловероятным, случается на практике значительно чаще, чем вероятное. Так что лучше всего ориентироваться как раз на то, что кажется маловероятным,— меньше неожиданностей. Ковильяна-Корзухина мы не знаем, но мне думается, что этот авантюрист не из тех, кто долго раскачивается. Нельзя давать ему возможность опередить нас,
— Это я понимаю, но несколько лишних дней мне бы не помешало.
— Недели вам хватит?
— Если учесть, что в сутках двадцать четыре часа...
— Кто-то мне говорил, что все двадцать шесть... если вставать на два часа раньше,— пошутила Яковлева.
— Я готов вставать даже на четыре часа раньше.
— Тогда успеете.
— Надеюсь.
— И еще. Относительно самой операции. Учтите, Леонид Николаевич, что ваша задача сводится не только к тому, чтобы арестовать Ковильяна-Корзухина и помешать ему исполнить задуманное. Это самое простое. Я надеюсь на большее.
Яровой не понял, и она объяснила:
— Его надо заставить помочь нам. При этом, конечно, совсем не обязательно, чтобы он догадывался, кому и в чем помогает. Он ни о чем не должен подозревать.
— То есть?
— Когда-то на охоте широко использовали хищных птиц, которые настигали добычу и когтили ее. Они, разумеется, считали, что это их добыча, но охотники неизменно вносили свои коррективы. Вот и превратите Ковильяна в такую ловчую птичку.