Перстень Люцифера

Операции, которой по предложению комиссара секретно-оперативной части Петроградской ЧК Леонида Ярового было присвоено столь необычное название, как «Перстень Люцифера», предшествовали некие события в столице Швеции. Они произошли в первых числах сентября 1918 года, последнего года первой мировой войны, которая тогда, впрочем, именовалась просто «мировой», так как никто не мог предположить, что нечто подобное может повториться.

Случившееся в Стокгольме заняло всего лишь восемь строк в разделе уголовной хроники одной из городских газет и если и оставило где-нибудь существенный след, то только в скромном архиве отдела надзора за иностранцами в стокгольмской полиции да в памяти капитана Юрберга, человека, который по единодушному мнению своих коллег по контрразведке вообще не умел ничего забывать — ни обид, ни того, что имело прямое или косвенное отношение к его обширным служебным обязанностям.

Аксель Юрберг принадлежал к старинному дворянскому роду. Его предки честно служили королю и отечеству, но не где-нибудь, а преимущественно в конной гвардии (голубой мундир и медная каска) или, на худой конец, в Первом гвардейском полку (черный мундир с желтыми кантами и серебряными пуговицами). Аксель Юрберг тоже начал свою карьеру с конной гвардии, но после перелома левой ноги вынужден был оставить строй. Голубой мундир весьма шел юному офицеру, а в медной каске он был просто неотразим. Но, видно, не зря утверждал философ, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Талант Юрберга по-настоящему раскрылся лишь тогда, когда он навеки распрощался с гвардией и перешел в бюро, о котором строевики всегда имели смутное представление и относились к его сотрудникам с некоторым высокомерием.

Если в конной гвардии высоко ценились искусство верховой езды, хорошие манеры и умение элегантно танцевать на балах, то в контрразведке пришлись весьма кстати работоспособность и педантичность Юрберга, его незаурядная память, гибкий аналитический ум, склонность к работе с агентурой и врожденное чувство такта.

Надо сказать, что в годы мировой войны такт для офицеров шведской контрразведки считался чуть ли не главным профессиональным качеством. Дело заключалось в том, что Швеция, соблюдая строгий нейтралитет, не принимала участия в войне. Ни военный, ни экономический потенциал этой маленькой скандинавской страны ни для кого из воюющих особого интереса не представлял. Никто не засылал сюда шпионов, чтобы разведать численность и оснащенность шведской армии, выкрасть план северной крепости Бооден или военного завода Бофорс, выглядевшего пигмеем по сравнению с мощными предприятиями Круппа, Шнейдер-Крезо, английской фирмы «Виккерс» или французской «Рено». И тем не менее Стокгольм был переполнен агентами секретных служб. Именно здесь английская и французская разведки подготовляли очередную акцию против немцев и австрийцев, а те, в свою очередь, разрабатывали планы тайной войны против стран Антанты.