Я чудом дотянул до города. Точнее плюхнулся в полукилометре от него. Иначе про посадку "Носорога" и не скажешь. Подняв тучу пыли, тяжёлый аэроплан опустился на выжженную солнцем землю Великой степи. Стойки шасси затрещали, когда я отключил антиграв. Мы с Вадхильдом выбрались из аэроплана, стараясь не коснуться его раскалённой обшивки.
- И что теперь делать? - спросил я у имперского шпиона. - Придётся тебе в город идти к своим людям. А я уж тебя тут подожду.
- Не нужно никуда ходить, - покачал головой Вадхильд. - Нас явно заметили из города. Скоро кто-нибудь даже будет здесь.
- Надо избавиться от трупов, - кивнул я за спину, в салон. Тела стражей Революции уже начинали портиться из-за жары.
- Да уж, - скривился Вадхильд. - Надо было ещё в воздухе их выкинуть в тайгу. Не подумали. А хотя нет. - Он щёлкнул пальцами. - Мы ими с местными расплатимся!
- Чего?! - уставился я на спутника. Слыхал я, конечно, о диких нравах Великой степи, но чтобы людей есть. Да ещё и начинающих разлагаться. Вряд ли тут могло дойти до такого.
- Да ну тебя! - рассмеялся Вадхильд. Настроение его за те дни, что мы провели в небе, ничуть не ухудшилось. - Куртки, штаны, обувь, ремни. Цепи им отдадим. Оружие только надо припрятать. И патроны. Они ещё нам самим понадобятся. Да и в Баджее продать их можно будет намного дороже. В городе оно на вес золота.
- У нас же в салоне такая ценность, - напомнил ему я, - что Блицкриг за него отдаст свой суперлинкор "Вергельтунг".
- До покупателей на наш трофей ещё добраться надо, - вздохнул Вадхильд. - А жить-то в Баджее надо на что-то. Тут ведь урдские деньги не в почёте. Ни царские, ни, тем более, новые. Нейстрийские, имперские, блицкриговские, - эти всюду любят. Особенно трепетно всюду относятся к котсуолдские. Немного меньше заокеанские - у них курс самый стабильный. Но только не урдские. Эти ты можешь сразу выкинуть.
- А лучше всего, как обычно, золото, - добавил я. - На Севере бумажным деньгам не особенно доверяют. Да ни один инспец не поедет в Урд работать за их новые ассигнации. Их ведь за пределами Народного государства нигде не поменять. Нам платили золотыми червонцами. - Я вынул из кармана куртки монетку размером с фалангу большого пальца. - И их все всегда носят только при себе.
- Вот и сейчас убери поглубже. - Вадхильд кивнул на точки, растущие на горизонте. - За пару монет местные нас прирежут без зазрения совести. Хотя они и понятия такого не знают, наверное.
Мы летели до Баджея несколько суток. Сначала под нами мелькали сосны и ели, заметённые снегом. Затем они сменились лиственным лесом. Снега становилось всё меньше. Лес редел. Температура за бортом росла. И вот на исходе третьего дня я увидел, проснувшись, в иллюминаторе дикие травы Великой степи. Они бледнели, выгорая на солнце. Мелькали мелкие селения, не знаю уж, как они тут зовутся, и что-то похожее на города. Были и крепости, обнесённые глиняными стенами. Шагали длинные караваны, тянущиеся по одним им ведомым дорогам. Неслись, поднимая клубы пыли, какие-то всадники, сверкая саблями. Несколько раз мы становились свидетелями коротких, но жестоких схваток.