И вот сейчас такие же всадники медленно ехали в нашу сторону. Сабли в ножнах. Винтовки и карабины, правда, перекинуты через седло. Однако открытой враждебности они не проявляли.
- Говорить буду я, - быстро произнёс Вадхильд. - Ты по-местному ни слова не знаешь. А на урдском тут лучше не говорить. За пределами Баджея, по крайней мере.
Всадники с белозубыми улыбками гарцевали уже совсем рядом с нами. Предводитель их, или, по крайней мере, человек, который вёл себя, как главный, выкрикнул в нашу сторону несколько коротких фраз. Вадхильд ответил ему. Тот кивнул. Улыбнулся ещё шире. Махнул своим людям. Крикнул им что-то. Двое, ехавших в самом хвосте кавалькады, развернули коней и умчались куда-то.
Пока их не было Вадхильд и предводитель местных всадников обменялась фразами. Это нельзя назвать разговором. Как будто, они кидали короткие фразы для того, чтобы поддержать своё реноме. Вроде обмена любезностями или, наоборот, тонкими оскорблениями. А может, в буриме играли. Ведь на востоке любят сочинять стихи. Мне оставалось только гадать - ведь я не понимал ни слова.
Вскоре ускакавшие всадники вернулись в сопровождении десятка крестьян и повозки, запряжённой волами. Ещё пять этих внушительных животных шагали рядом с подводами. Всадники постоянно смеялись, передавая друг другу увесистые фляги. Делали глубокие глотки, поливая бороду какой-то беловатой бурдой. С крестьянами они не церемонились. То пинали ногами, не слезая с седла. А и плетью проходились по спинам. Крестьяне смотрели зло, но терпели. Голову боялись поднять, когда всадники были рядом.
Видимо, таскать аэропланы местным было не впервой. Крестьяне перегрузили мешок на повозку. Та затрещала, но выдержала немалый вес поклажи.
- Ты, Готлинд, - сказал мне на имперском, - оставайся в аэроплане, а я на подводе поеду. Двигатель не заводи, только антиграв включай на самый малый. Потащат тебя, как воздушный шарик.
О таком способе транспортировки безразгонника я как-то не догадывался. Хотя, в общем-то, куда уж проще.
Крестьяне же накинули на "Носорог" лямки упряжи и замахали на меня руками. Но прежде чем я забрался в кабину аэроплана, меня перехватил командир всадников. Он что-то сказал мне, дыша прямо в лицо. Тут и без слов было понятно, чего он хочет. Я кивнул ему, вежливо убрал руку с рукава моей куртки. Забравшись в салон "Носорога", я одно за другим выкинул на землю тела стражей Революции. Оружие их, вместе с патронами, мы с Вадхильдом забрали заблаговременно, припрятав в кабине аэроплана.
Всадники забирали тела целиком. Видимо, "потрошить" их будут уже в лагере. Или где они там квартируют.