| Тускло поблескивает фортепиано своим черным, изогнутым, глянцевитым боком, слабо светятся желтые, старые, изъеденные временем, разбитые, щербатые клавиши. |
| The stagnant, motionless air still retains yesterday's odour; it smells of perfumes, tobacco, the sour dampness of a large uninhabited room, the perspiration of unclean and unhealthy feminine flesh, face-powder, boracic-thymol soap, and the dust of the yellow mastic with which the parquet floor had been polished yesterday. | Застоявшийся, неподвижный воздух еще хранит вчерашний запах; пахнет духами, табаком, кислой сыростью большой нежилой комнаты, потом нездорового и нечистого женского тела, пудрой, борно-тимоловым мылом и пылью от желтой мастики, которой был вчера натерт паркет. |
| And with a strange charm the smell of withering swamp grass is blended with these smells. | И со странным очарованием примешивается к этим запахам запах увядающей болотной травы. |
| To-day is Trinity. | Сегодня троица. |
| In accordance with an olden custom, the chambermaids of the establishment, while their ladies were still sleeping, had bought a whole waggon of sedge on the market, and had strewn its long, thick blades, that crunch underfoot, everywhere about- in the corridors, in the private cabinets, in the drawing room. | По давнему обычаю, горничные заведения ранним утром, пока их барышни еще спят, купили на базаре целый воз осоки и разбросали ее длинную, хрустящую под ногами, толстую траву повсюду: в коридорах, в кабинетах, в зале. |
| They, also, had lit the lamps before all the images. | Они же зажили лампады перед всеми образами. |
| The girls, by tradition, dare not do this with their hands, which have been denied during the night. | Девицы, по традиции, не смеют этого делать своими оскверненными за ночь руками. |
| And the house-porter has adorned the house-entrance, which is carved in the Russian style, with two little felled birch-trees. | А дворник украсил резной, в русском стиле, подъезд двумя срубленными березками. |
| And so with all the houses- the thin white trunks with their scant dying verdure adorn the exterior near the stoops, bannisters and doors. | Так же и во всех домах около крылец, перил и дверей красуются снаружи белые тонкие стволики с жидкой умирающей зеленью. |
| The entire house is quiet, empty and drowsy. | Тихо, пусто и сонно во всем доме. |
| The chopping of cutlets for dinner can be heard from the kitchen. | Слышно, как на кухне рубят к обеду котлеты. |
| Liubka, one of the girls, barefooted, in her shift, with bare arms, not good-looking, freckled, but strong and fresh of body, has come out into the inner court. |