Я смотрю не в ту сторону и осознаю свою ошибку, только когда мне сигналят. Я отпрыгиваю назад. Он. Пожал. Мне. Руку. Как жаль, что Кейт уехала! Жаль, что я не уехала в турне с «Транквилл». Может, еще успею? Позвоню ей в гостиницу и сяду на поезд.
Машина снова сигналит. Длинный гудок. Потом еще один. Я оборачиваюсь: что за…
Это Кип! За рулем винтажного «мерседеса» с откидным верхом. Он тормозит прямо передо мной.
— Я решил, что еще вас недоснимал, мисс Вудс! — говорит он. Его глаз не видно за темными очками, но он усмехается. На четком контуре скулы — ямочка. На шее висит 35-миллиметровый фотоаппарат. Он хлопает по сиденью, обитому красной кожей. — Не желаете ли запрыгнуть?
Желаю.
Он фотографирует меня по всему городу, иногда у крупных достопримечательностей — Вестминстерский дворец, Королевская конная гвардия, парк Святого Иакова — места, которые я давно хочу посетить, но все никак не соберусь. Иногда в более неприметных местах: скамейка, телефонная будка, фонарный столб. На закате Кип снимает меня на мосту с видом на Темзу.
А потом солнце заходит, загораются фонари, и он отнимает камеру от лица.
— Вот, — говорит он, — и все.
Мои руки остаются где были: за спиной. Ветерок на балюстраде треплет волосы. Кип подходит ближе. Я слегка приподнимаю подбородок. Ну же. Поцелуй меня, прямо сейчас.
— Проголодалась?
Мы проходим пару кварталов до крошечного итальянского ресторана, из тех, где скатерти в красно-белую клеточку, на старых бутылках из-под кьянти плачут восковые свечи, а на стенах висят косы чеснока.
— Закажи что-нибудь хорошее, — приказывает Кип. — И не в модельных пропорциях.
— Нет-нет, мне еще надо сбросить пару фунтов, — возражаю я. — Я возьму салат.
— Ни в коем случае!
Кип заказывает две пасты и два тирамису. Я таю. Когда он подливает мне вина, я задаю вопрос, который мучил меня не одну неделю.
— Как ты меня нашел?
— Когда ты открыла рюкзак, чтобы заплатить, я увидел твое портфолио.
— Так ты еще был в магазине!
— В отделе поэзии семнадцатого века.
— Хитро!
Кип улыбается:
— А что, нет?
— Очень даже. — Внезапно я очень смущаюсь и опускаю глаза в тарелку. — Я думала, уже никогда не смогу тебя поблагодарить…
— О, Эмили, прости, что так долго тянул, — прерывает меня Кип. — Правда, последние две недели я был в Танзании на сафари.
— Сафари?
— Не на охоте. Такой сюжет съемок.
— А, тогда ладно!
Кип обвивает ногой мою ногу и притягивает меня ближе к столу. К себе.
— Африка… Была там когда-нибудь?
Я мечтательно вздыхаю.
— Нет, но очень хотелось бы.
За едой Кип рассказывает мне о кратере Нгоронгоро, о палатках, где они спали, о зверях, которых видели. О лагере ночью. О звездах.