Джордан глотает, а потом вздыхает.
— Ладно, отставляя в сторону проблему беременности, оргазменность — это то, что ты приобретаешь, а не теряешь?
— Совершенно верно! Это нечто позитивное и гораздо ближе к правде! Я только что приобрела оргазменность! — объявляю я, причем не только Джордан: все лондонцы в округе замирают и наклоняют голову, словно услышали двенадцатичасовой свисток на обед. — Мне как будто открылся целый новый мир. Мир удовольствия, радости, удовольствия…
— Ты уже говорила: «удовольствия».
— …мир, где происходит только хорошее, снова и снова, каждый час!
— Боже, Эмма Ли, да сколько у тебя было оргазмов?
— Ты про вчера ночью или про сегодня утром?
Ложка Джордан с грохотом падает в миску. Что-то валится на пол.
— Хватит! Не забывай, с кем разговариваешь, умоляю! — кричит она, перекрывая шум.
Джордан встречается с Беном, парнем, которого она привела на весенний бал. Но этим летом Бен уехал в Эквадор, что очень далеко от офиса сенатора Ковелла, где Джордан проходит практику. По негласной договоренности они решили «ничего не спрашивать и не рассказывать». Джордан очень быстро нашла человека, о котором ей не захочется рассказывать, — Эвана, симпатичного ассистента сенатора. Увы, в постели ассистент оказался не на высоте. «Сказал мне, что секс вообще переоценивают, и что если ему дадут выбор, он лучше полежит с книгой Боба Вудварда — нет, ты представляешь?!» — гневно кричала Джордан на прошлой неделе. Очевидно, она представляла все несколько иначе. Так что этим летом в округе Колумбия совсем не было жарко.
— Не волнуйся, Джорд. Будет и тебе… счастье.
— Жалкая шутка! — фыркает она. — А твой шикарный шотландец… Можно не спрашивать, увидишь ли ты его сегодня вечером?
— Только в понедельник, — вздыхаю я. К сожалению, на уик-энд Кипу пришлось уехать из города. Я не против только потому, что мне нужно время, чтобы как-то оправиться. — А что ты будешь делать?
— Ну, ты меня знаешь. Вечеринка с Джорджем и Бэбсом… о, блин, пришло сообщение на пейджер! — восклицает Джордан. — Ты представляешь? В субботу утром!
— Разве ты не рада, что уже встала?
— Гр-р-р!
Когда приходит вечер понедельника, мы с Кипом даже не покидаем студии. Еще в коридоре Кип прижимает меня к стене.
— Эй ты, привет, — говорит он, приставляя свой нос к моему.
Я слишком взволнована и отвечаю поцелуем. Мы продолжаем целоваться, сначала нежно, потом сильнее, пока наши рты не смыкаются и руки не соприкасаются. Мы гладим и ласкаем друг друга, и одежда кажется бинтами — жгутами, — которые очень хочется снять. Я расстегиваю рубашку Кипа и останавливаюсь посредине, чтобы прижаться губами к его груди и вдохнуть такой теплый, пряный,