Я смотрю на себя сзади. Потом снова сбоку. Потом спереди.
— Ага… на всякий случай.
Дверь открывается.
— Кхм-кхм! — говорит Стив.
Мы скользим по коридору, и мое сердце бьется все сильнее: Джастин. Джастин. Осталось всего несколько минут.
В студии размером с самолетный ангар тысячеваттовые лампы заливают очень похожий на настоящий джаз-клуб с темно-зелеными стенами, винтажными постерами великих джазистов, чуть потертыми банкетками и несколькими столиками со свечами, за которыми сидят статисты. Вокруг снуют стилисты, кому-то вручая бокал, кому-то меняя галстук. В углу два рабочих сцены проверяют оптимальный уровень «дыма»… и это перед камерой. А за ней толпится целая куча людей в костюмах. Я предполагала, что для съемок рекламного ролика нужно руководство, но сорок начальников?
— Кинозвезды умеют собирать толпы, — говорит Джемисон, замечая мое удивление.
Точно. Из толпы выходит мужчина — невысокий, щуплый, с массой темных кудряшек, в очках в тяжелой четырехугольной оправе и джинсах, поддернутых до самых ребер: Флавио, режиссер. Я встречалась с ним на втором собеседовании. Он сжимает в коротких пальцах сигарету.
— Наконец она соизволила к нам присоединиться! — говорит он, стряхивая пепел. — Ведем ее на сцену, быстро!
— Ого, настроеньице… — шепчу я.
— Ходят слухи, его только что бросила подруга, причем с ребенком, — шепчет Джемисон. — Он все утро чернее тучи.
Прелестно. Просто прелестно. Я следую за третьим ассистентом режиссера, а тот — за вторым. Джемисон приподнимает мой подол. Мы медленно поднимаемся по боковой лестнице, пока не доходим до моего места: в центре сцены. Когда свет отрегулирован и Джемисон меняет мои шлепки на туфли, я улыбаюсь и помахиваю статистам. Некоторые улыбаются, но большинство сидит с каменными лицами, особенно женщины. Ну да. Они же все актеры. Уверена, многие из них хотели бы походить в туфлях «Маноло», получить мой чек.
Под сценой толпа начальников разделилась и собралась вокруг двух мониторов. Флавио откашливается.
— Повернитесь вправо! — лает он.
Поворачиваюсь.
— Влево!
Поворачиваюсь. Между столиками пробегает женщина в темно-синем костюме в тонкую полоску, приседает, внимательно всматриваясь в меня, и так же быстро убегает.
— Берите микрофон и притворяйтесь, что поете!
Пока я это делаю, подбегает и убегает еще один начальник. У мониторов начался шепот. Мне становится немного не по себе.
Так проходит еще несколько минут, и Джемисон подставляет мне локоть.
— Ну-ка, куколка, пошли со мной.
— Что случилось? — спрашиваю я. — Что-то с платьем?
— Нет… — Мы идем довольно быстро. Мне с трудом удается не застрять каблуками в металлических ступеньках. — Им очень нравится твой образ, особенно платье, но они решили, что нужны другие серьги — ну, и еще кое-что… — Мы входим в гримерку. Джемисон закрывает дверь и подпирает ее. — Нужно разобраться вот с этим. — Он указывает на мой пах.