– Какое-то безумие. – Нина снова надела очки. – Невозможно поверить, что это происходит наяву. В Москве! Не в Бейруте каком-нибудь.
– Почему невозможно? – пожал плечами Егор. – Такая глыба рухнула, и всего два года прошло. Попытка реставрации после революции не должна удивлять.
Про что он говорит, Танька не поняла. Какая глыба рухнула, какая революция? Она ж в семнадцатом году была, революция? Зимний дворец штурмовали и все такое.
Правда, ей все это было сейчас не очень интересно. Нога болела все сильнее, прямо огнем ее жгло.
– Что у тебя с ногой? – спросил Егор.
Вот же догадливый!
– Не знаю… – пробормотала Танька. – Стеклом поранила, может.
– Сейчас врачи приедут, – сказала Нина. – Посмотрят и ее тоже.
– «Скорая»? – спросил Егор.
– Евгения Вениаминовна хотела «Скорую» вызвать, но я побоялась, – ответила Нина. – Мало ли какие врачам приказы отданы… Позвонила Кузьменкову в Склиф, он приедет с ассистентом. А дальше посмотрим по ситуации.
– Хорошо, – кивнул Егор. И, окинув Таньку быстрым взглядом, сказал: – Надо бы ее помыть. Перед врачебным осмотром.
– Я скажу Вале, – сказала Нина. – Она у Вени освободится, потом ее вымоет.
Таньке не понравилось, что о ней говорят, как о собаке или кошке, которую подобрали на улице и брезгуют держать в доме.
– Нечего меня мыть! – сердито сказала она. – Я вообще пойду.
– Как ты пойдешь босиком? – пожал плечами Егор. – И куда, кстати? Ты где живешь?
А вот этого Танька сообщать ему не хотела. Ни ему, ни суровой Нине, ни вообще кому угодно.
Она смотрела исподлобья и молчала. А что они ей сделают? На улицу выгонят? Так вроде наоборот, она-то и уйдет, пожалуйста, а они-то сами ее не гнать, а мыть хотят.
Неизвестно, что сделали бы Егор, Нина и какая-то еще Валя, но раздался звонок во входную дверь. Сначала один длинный, потом два коротких, потом еще один длинный. Для своих такой звонок придумали, наверное.
Нина побежала открывать, а Егор поспешно сказал:
– Слушай, ты вроде самостоятельная. Иди в ванную, а? Вон там, по правой стороне коридора. Пока Веньку будут осматривать, как раз успеешь вымыться. Ладно?
Танька кивнула, встала и, хромая, направилась к двери, на которую он указал. Лучше в самом деле пока скрыться с глаз долой, а там видно будет.
Ковыляя по коридору, она слышала, как с улицы вошли врачи, как они поднялись на второй этаж, коротко переговариваясь. Но ей было уже не до этого – она толкнула дверь справа от себя и оказалась в ванной.
Вообще-то Танька терпеть не могла мыться и делала это, только когда мать пинками гнала, потому что летом ноги после улицы становились такие грязные, что, говорила, порошка не напасешься простыни стирать. Но то дома, где мыться приходилось в цинковом корыте, подтянув колени к носу и поливая на себя из оббитого, в ржавых пятнах эмалированного ковшика. А тут…