– Ну вот они, смотри. – Валентина Васильевна разложила на гримерном столике плоские пластмассовые коробочки с прозрачными крышками. – Это румяна французские, а это блеск для губ.
– Для румян не ярковато будет?
Коробочки были такие красивые, а от вида их содержимого так разбегались глаза, что Танька даже про свою неудачу забыла.
– На пленке получится естественный цвет лица, – ответила Валентина Васильевна. – Надо свет учитывать и еще много всего. Эпоху тоже. Фильм про французских королей, тогда были другие понятия, как женщина выглядеть должна. Сейчас актриса придет, я ее гримировать буду, сама увидишь.
К тому моменту, когда Левертов постучался в гримваген, чтобы забрать Таньку, она успела не только разглядеть, как гримируют артистку, которая играет французскую королеву, но и, обмирая от восторга, сама ее напудрить специальной пуховкой.
– Ты, я вижу, увлеклась, – заметил Левертов.
Таньке в самом деле жалко было уходить. Она несколько раз оглянулась в дверях, даже со ступенек чуть не грохнулась из-за этого.
Они с Левертовым молча шли по дорожке к проходной. Насчет «Мосфильма» Танька не ошиблась: он в самом деле оказался целым городом. Перед тем как показывать режиссеру, Левертов пристроил ее к экскурсии, и она все-все посмотрела – и павильоны, где фильмы снимаются, и музей, и памятник кинооператорам, которые на войне погибли. Артисткой ей после этого захотелось стать еще сильнее, аж в носу зачесалось, вот как! А получается, этого не будет…
– Не расстраивайся, – сказал Левертов. – Кино – это целый мир, сама же видишь. Место здесь находится многим.
«Многим-то многим, – уныло подумала Танька. – Только не мне».
– И лучше стать выдающимся гримером, чем заурядной актрисулькой, – добавил он.
– Гримерами детей не берут, – буркнула Танька.
– Ты не всегда будешь ребенком.
«Ты дурак или притворяешься?! – едва не выкрикнула она. – Мало ли что когда-то будет! Сейчас что мне делать?»
Может, она и произнесла бы это вслух, но не успела.
– У тебя какие-нибудь документы есть? – спросил Левертов. – Свидетельство о рождении?
– Было, – вздохнула Танька. – Только я его потеряла. Оно в сумке лежало, а сумка там осталась… На улице той, на Калининском проспекте. Наверное, – добавила она.
– Понятно. Как твоя фамилия?
Танька секунду поколебалась. Но рассудила, что он и так знает о ней почти все, а чего не знает, о том все равно догадается. Умный как змей потому что.
– Алифанова, – сказала она.
– А отчество?
– Калиновна…
– Ка-ак?! – Левертов покрутил головой и улыбнулся. – У вас там заповедник, я смотрю, в Болхове.