Он негромко засмеялся.
– Что ты? – спросила Таня.
– Ты находишь очень смешные слова, когда хочешь мне объяснить свои ощущения во время секса.
– Потому что слова французские. Русских и не нашла бы, может. Или вышло бы грубо.
– Ты готова продолжать? – спросил он.
– Конечно.
Таня не обманывала – Дидье действительно возбуждал ее снова и снова. Непонятно, то ли он такой неотразимый, то ли все дело в ее чувственности, то ли не в чувственности, а действительно в голоде по мужчине. Но не все ли равно! К тому моменту, когда Дидье наконец перекатился на спину, быстро и коротко дыша, и замер, отдыхая, все ее тело было уже насыщено им. Схожее ощущение она испытывала разве что в детстве, когда удавалось выпить полную бутылку грушевого лимонада, и он булькал не только в животе, но даже в горле, и пузырьки газа стреляли из горла в нос, так она была переполнена этим редким сладким удовольствием.
Не открывая глаз, Дидье положил руку Тане на живот и, проведя вниз, перебрал пальцами, лаская. Он всегда так делал, и эта ласка постфактум, уже без физической необходимости, нравилась ей особенно. Она была приметлива и не пропускала таких вещей.
«Как жалко, что теперь не скоро увидимся, – подумала Таня. – Или, может, он снова в Москву приедет? Надо сказать ему про Алика. Интересно, как отнесется? Хотя какая ему разница. Потом скажу. Еще две недели впереди, придется к слову когда-нибудь».
Сейчас о будущем ей хотелось знать только необходимое.
– Можешь переночевать у меня, – сказала Таня. – Зубную щетку я видела в ванной.
– К сожалению, не получится, – ответил Дидье.
В его голосе действительно промелькнуло сожаление. Когда строят обычную грамматическую конструкцию, такого не бывает. Таня насторожилась.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Да. Я должен был сразу тебе сказать. Но мне показалось…
«…что ты не прочь со мной переспать, и почему же нет в таком случае?»
Продолжение фразы Таня услышала так ясно, будто Дидье произнес его вслух.
Веня говорил: «Если бы у тебя получше была базовая подготовка, могла бы учиться не на парикмахера, а на психолога. Ты видишь людей сразу и насквозь». Наверное, он был прав. Он всегда был прав.
– У тебя появилась женщина? – спросила Таня.
– Да. – Дидье повернулся на бок. В его глазах мелькнуло теперь не сожаление, а удивление. – Как ты поняла?
– Это трудно объяснить, – пожала плечами она. – Да и зачем?
Точно так же незачем было ждать объяснений от него. Кто эта женщина, давно ли появилась, серьезно ли у них… Знать это ей не важнее, чем ему знать, что у нее скоро появится Алик. Им незачем скрывать друг от друга то и другое, но и знать это то и другое друг о друге незачем тоже.