Пришли в кухню, и Веня сказал:
– Бери там сама что найдешь. В холодильнике, – уточнил он, видя, что она топчется на пороге. – Таня! Забыла, где холодильник, что ли?
Она встряхнулась торопливо, как собака, подошла к холодильнику, открыла дверцу. Еды было столько, что глаза разбегались. Таня вспомнила, как пять лет назад, оказываясь в этой кухне, сразу начинала есть, будто не в себя, не в силах насытиться. И сейчас она почувствовала то же – что может есть и есть, потому что не просто проголодалась с дороги, а изголодалась, измучилась, не может больше жить без всего этого… Она прислонилась лбом к холодильнику и постояла несколько секунд, зажмурившись. Невозможно, чтобы он видел ее дурой, рыдающей при взгляде на еду. Хотя он, конечно, понял бы, что не в еде дело.
– Сядь, – сказал Веня. – Сядь за стол. И дай мне масленку, не то на ногу уронишь.
Он забрал тяжелую глиняную масленку из дрожащих Таниных рук. Она послушно села за стол, а он стал доставать из холодильника и ставить перед нею сыр в фарфоровой сырнице, колбасу на длинной тарелке, красную икру в стеклянной вазочке с крышкой, черную в такой же, помидоры, редиску с зелеными веселыми хвостиками… Потом он резал хлеб на круглой деревянной доске, а Таня как завороженная смотрела на его руки, на тонкие его пальцы.
– Почему ты не женился? – спросила она.
Вопрос был наглый, Таня сама не поняла, как он у нее вырвался. Но Веня не удивился. Может, только наглых вопросов от такой, как она, и ожидал.
– Откуда ты знаешь, что не женился? – усмехнулся он.
– Здесь женщины нету, – покачала головой Таня. – Ну, только Евгения Вениаминовна.
Он пожал плечами:
– А зачем?
– Женщина зачем? – усмехнулась уже Таня.
– Жениться зачем. Только не говори: чтобы хозяйство вела. Этот вопрос решается без женитьбы. Как и твое ехидное замечание про нужду в женщине – это дело тоже женитьбы не требует.
Тане стало так стыдно, что даже нос зачесался.
– Ну-ну. – Веня бросил быстрый взгляд в ее сторону. – Опять реветь собралась?
– Не-е… – пробормотала она.
– Не женился потому, что без любви жениться непорядочно и просто глупо. И давай на этой пафосной ноте закроем тему.
Таня поспешно кивнула.
Она поглощала один бутерброд за другим, Веня едва успевал их для нее делать. Пролепетала было «не надо, я сама», но он не обратил на ее лепет никакого внимания, и она махнула рукой, и ела, и ела, как дворняга, которой вдруг досталась целая прорва еды, а Веня отрезал хвостики от редисок, потому что, наверное, думал, что иначе она съест их вместе с хвостиками, и правильно думал, кстати.