– Таня, милая, здравствуй, – сказала Евгения Вениаминовна. – Как я рада твоему приезду!
– Правда?
Таня сама не поняла, как с ее разъехавшихся в улыбке губ сорвался этот глупый вопрос. Будто бы Евгения Вениаминовна когда-нибудь говорила ей неправду! По счастью, та на ее вопрос не обиделась, а может, и вовсе пропустила его мимо ушей.
– Ну конечно! Я часто думала о тебе. Мне было очень горько.
– Обо мне думать горько?
– Горько было, что мы ничего не можем сделать, чтобы изменить твое ужасное положение. Горько, что это было положение вещей, неизбывность. И ни написать тебе было невозможно, ни позвонить… Я собиралась поехать.
– Куда?! – Таня ушам своим не поверила. – В Болхов, что ли?
Она представила, как Евгения Вениаминовна садится в поезд, потом в автобус, потом, обходя колдобины, идет по болховским улицам… Могла бы и ногу сломать… Да нет, Веня ее, конечно, на машине отправил бы… Да и не отпустил бы одну… Танины мысли метались, она потрясенно смотрела на Евгению Вениаминовну.
– Ну конечно, – кивнула та. – Я полагала, что Вене ехать нельзя, это могло бы плохо кончиться для всех. Твоя мама… Понятно, что она на все способна. Я забыть не могу, как… – Она вздрогнула и поспешно проговорила: – Не будем больше об этом. Я знала, когда тебе исполняется восемнадцать, и приехала бы в ближайшее время, поверь.
Таня даже поежилась, так невыносимо было слышать, как Евгения Вениаминовна оправдывается перед ней. За пять лет та в самом деле резко постарела, из дамы превратилась именно в старушку. Нет, одета-то была с прежней аккуратностью, но сгорбилась, и лицо стало будто мятая бумага для выпечки. Вспомнила, как Евгения Вениаминовна выкладывала на ту бумагу тесто для пирога с франжипаном…
– Я думала, вы-то не рассердитесь, если я приеду, – сказала Таня.
– А кто рассердится? Веня?
– Ну…
– Веня тоже рад, уверяю тебя, – улыбнулась Евгения Вениаминовна. – Он сказал, ты пойдешь с нами вместе на свадьбу к Гербольдам?
– Ага, – кивнула Таня. – Только я же не знала… У меня джинсы только.
Джинсы, в которых она приехала в Москву, были лучшей Таниной одеждой. Настоящие ливайсы. Купила она их, правда, в секонд-хенде, где одежду продавали на вес; одноклассница, которая туда продавщицей устроилась, выискала и припрятала их для нее. Но кто узнает, уже поношенными она их купила или просто износила сама? В общем, их можно было бы не стыдиться. Но ведь в джинсах на свадьбу не ходят, а все остальное… Таня вспомнила дом Гербольдов – картины на стенах, вьетнамские фигурки… Австрийские фрукты! Нет, невозможно явиться туда в стираной китайской майке.