– Ты можешь идти в чем хочешь.
Евгения Вениаминовна улыбнулась снова. Тане показалось, она любуется ею. Хотя чем любоваться-то? И правда, худющая, будто кошка облезлая. И скулы, Веня сказал, китайские стали, как майка. Не на что глянуть, в общем.
– Ресторан не заказывали, молодые приедут из загса прямо домой, – сказала Евгения Вениаминовна. – И все будет непринужденно. Конечно, столы вдоль всей улицы выставлять, как здесь бывало, не станут, но и церемоний никаких не будет.
– Это когда ж здесь столы так выставляли? – заинтересовалась Таня.
В Болхове свадьба на всю улицу была обычным делом, но здесь она не могла себе такого представить.
– До войны. Да и после тоже. Когда подселение началось. – Заметив Танин непонимающий взгляд, Евгения Вениаминовна объяснила: – Дома наши во время нэпа строились и считались частным владением. Ну а потом, когда нэп свернули, стало считаться, что ничего частного в советской стране быть не должно. И сюда начали людей подселять.
– И к вам тоже? – поразилась Таня. – Чужих людей? Вот сюда, вот в этот дом?!
Она даже головой повертела, прикидывая, как это могло быть. Таня всю жизнь прожила в бараке, где люди были набиты в комнаты, как селедки в жестяные банки, но представить в доме Левертовых даже одного-единственного постороннего человека не могла. Вот эта большая комната внизу – ее пришлым отдали, что ли? Или Венин кабинет? Нет, невозможно!
– Да, в этот дом, – кивнула Евгения Вениаминовна. – Но меня здесь тогда еще не было. Еще Венин папа был ребенком. Ему это подселение жизнь спасло, кстати.
– Как это?
Вот же умеют они рассказывать, что Веня, что мама его! Тане стало так интересно, что она даже про страх свой о том, что с ней дальше будет, позабыла, хотя все время только про это и думала.
– Расскажу, – сказала Евгения Вениаминовна. – Только давай пойдем ко мне в комнату.
– Зачем? – насторожилась Таня.
– Ты всего пугаешься. – Та покачала головой. – Как ты провела эти пять лет?.. Страшно представить. Мы пойдем ко мне, чтобы ты посмотрела – может быть, выберешь себе что-нибудь. Мой гардероб не всегда был старческим, да и ретро нынче в моде. Теперь это «винтаж» называется, ведь так?
Таня понятия не имела, что такое винтаж, но надела бы даже ватник, если б Евгения Вениаминовна сказала, что это нужно.
Евгения Вениаминовна жила на первом этаже, в отдаленной части дома. В ее комнате пахло сиренью, потому что на столе стоял большой расписной кувшин с разноцветными ветками.
– На ночь приходится на веранду выносить, – сказала она про сиреневый букет. – Любимые мои цветы, но спать при них невозможно, голова болит.