. <…>
Четверг, 27 января 1876 года
<…>
Побывала в Капитолии, Венера Капитолийская нравится мне больше всех. Потом видели великолепие дворца Колонна. <…>
<…> Сегодня вечером первое представление «Долорес», новой оперы нового молодого маэстро. <…>
На меня без конца поглядывает молодой человек, который столько смотрел на меня в прошлый раз, – мы называем его «римская сорока»[37].
Вторник, 1 февраля 1876 года
<…> В Пинчо. Днем не удалось повидать Сороку. Знаете, насколько мне удалось разглядеть, Сорока очень мил. <…>
Среда, 2 февраля 1876 года
<…> Никак не удается встретить Сороку на улице; видела его только в Опере, всего три раза. <…>
Понедельник, 28 февраля 1876 года
Я вышла на балкон на Корсо и убедилась, что соседи наши заняли свой пост, а карнавал в разгаре. Взглянула вниз и увидела перед балконом Антонелли, моего «юного кардинала», с каким-то спутником. Вот как поздно я вышла, даже позже Антонелли. Заметив его, я смутилась, покраснела и вскочила, но зловредный поповский сын уже куда-то исчез; я повернулась к маме – а она протягивает руку Антонелли.
– Ах вот как? Ты явился на мой балкон – превосходно!
<…>
У него прелестные глаза, особенно когда он их не таращит. Когда его зрачки на четверть прикрыты веками, во взгляде у него появляется такое выражение, что у меня кружится голова и бьется сердце. <…>
Вторник, 8 марта 1876 года
<…> Надеваю амазонку и в четыре являюсь к воротам Народа, а там с двумя лошадьми меня ждет «юный кардинал». <…> Мама, доктор и Дина едут следом в карете.
– Свернем сюда, – говорит мой кавалер.
– Свернем.
И мы оказываемся на какой-то лужайке, там зелено и красиво, это место называется Фарнезина. <…>
– Как я вас люблю, – сказал он, глядя мне в глаза.
– Это неправда.
– Я в отчаянии!
– Что такое отчаяние?
– Это бывает, когда человек не может получить желаемое.
– Вы желаете луну с неба?
– Нет, солнце.
– А где оно? – говорю, а сама смотрю на горизонт. – По-моему, уже село.
– Нет, солнце, которое светит мне, здесь: это вы.
– Оставьте, право!
– Я никогда не любил, ненавижу женщин, у меня были только интрижки с доступными женщинами.
– А увидели меня – и влюбились?
– Да, в тот же миг. В первый вечер в театре.
– Вы говорили, что это уже прошло.
– Я пошутил.
– Откуда мне знать, когда вы шутите, а когда серьезны?
– Это же видно!
– Верно; всегда заметно, когда человек говорит правду; но вы не внушаете мне ни малейшего доверия, а ваши прекрасные рассуждения о любви – тем более.
– Какие там рассуждения? Я люблю вас, а вы мне не верите. Ах, – произнес он, кусая губы и глядя в сторону, – значит, я ничтожество! Ни на что я не гожусь.