Хроники тираннозавра: Биология и эволюция самого известного хищника в мире (Хоун) - страница 175

, как считается, жил в довольно холодных условиях, а значит, мог сбрасывать зимний наряд и переходить на летний, окрашенный иначе, как это делают многие северные животные в наши дни. Возможности чрезвычайно любопытны и заманчивы, притом что материал почти наверняка уже существуют, и можно начать как минимум некоторые анализы, чтобы проверить эти идеи.

Технологический прогресс идет в ногу с развитием науки, и хотя по большей части палеонтология по-прежнему полагается на методы, применявшиеся 100 или даже 200 лет назад (анатомические атласы в лаборатории, геологический молоток в поле), компьютерная томография, трехмерные реконструкции, структурный анализ деформаций костей и другие подобные методы стали обычными и позволяют собирать и анализировать данные, которые чуть больше десятка лет назад считалось невозможным получить. Проводится все больше исследований таких сложных с точки зрения механики вопросов, как стояние, ходьба или кусание, поскольку растут и возможности сканирования окаменелостей, и вычислительная мощность, позволяющая анализировать внешние воздействия на кости и взаимодействия между ними. При дальнейшем росте аналитических возможностей станет доступным и динамический анализ. Например, уже появился ряд работ, где изучается сила укуса и поведение костей и зубов под нагрузкой, а также влияние подобных факторов на структуру черепа и т. д., но анализ применялся к статическим объектам: чему-то вроде гипотетической одиночной неподвижной кости. Анализ укуса в динамике, где тираннозавр и его жертва осуществляли бы сложные движения, раскрыл бы намного больше нюансов, и его результаты можно было бы сравнить с имеющимися отпечатками зубов и следами кормления на костях. Изгибали и поворачивали ли тираннозавры шею при укусе и могли ли выдержать рывки детеныша динозавра, отчаянно стремящегося освободиться? Разумеется, введение таких дополнительных данных было бы потрясающе интересно с точки зрения механики, и теоретически дало бы возможность объединить данные об анатомии, поведении и экологии, связав их со следами укусов на костях.

Также растет применение вычислительных мощностей в области экологии, в сложных моделях, анализирующих изменения в целых популяциях взаимодействующих организмов внутри экосистем. Некоторые простые модели используются в палеонтологии, в том числе для определения возможного образа жизни тираннозавров, но зачастую не хватает информации; на самом деле у нас не так уж много рабочих концепций – не говоря о материальных данных – по рождаемости, плотности популяций, численности взрослых и детенышей и другой простейшей и важнейшей информации, необходимой для такой работы. Однако, по мере накопления новых данных и знаний об экологии ныне существующих животных, по крайней мере станет проще очертить пределы возможного для тираннозавров на основании новых ископаемых материалов. Информация по пищевым взаимодействиям (включая вопросы, что ели тираннозавры и какие травоядные какими растениями питались) поможет воссоздать вероятные пищевые цепочки; данные по росту и физиологии позволят оценить потребность в ресурсах; открытия в области гнезд поспособствуют определению возможной структуры популяций и т. д. Конкретики получится мало и погрешности, вероятно, будут огромными, но первые шаги к реконструкции реальной динозавровой экосистемы как функционирующей биологической единицы, а не просто перечня видов или составления таблицы, кто из животных кого ел, становятся все более возможными. Тираннозавры, скорее всего, будут важной частью таких работ, поскольку входят в одни из самых изученных и понятных экосистем, по которым больше всего данных; они станут основным объектом подобных исследований, а мы уже имеем более-менее приличное представление о том, как могут функционировать экологические взаимосвязи у крупных наземных организмов.