Скотти-варвар в этом плане был более предпочтителен: травить богатырю свои байки как они с «бабулей» Йогиней доили медведицу или стерилизовали терроризировавшего весь лес любвеобильного лося, у него желания не было.
Перебор Светлогорыч, покончив с незатейливым ужином, смотрел на костёр, из-за которого, как ему показалось, он встретил напряжённый взгляд своего будущего противника.
Барабир-багатур хищно оскалился, почувствовав на себе пристальный взгляд богатыря. Этот «рунийский медведь», видать почувствовал исходящую от него волчью силу и ненависть.
Они уже оба знали, что встретили достойного врага в лице друг друга, и что битва будет не на жизнь, а, как минимум, на смерть.
Стояла глубокая ночь. Огни печенеловских костров потускнели. Богатырский костерок уже и вовсе погас. Степь задремала: укрылась тучкой сонная луна, уснули воины, уснули «старейшины», лошади забылись в чутком сне, не выдержал и склонил голову на грудь Скотти-варвар, и только Перебор Светлогорыч и Барабир-багатур сидели в вязкой степной тишине, думая каждый о своём и мыслями они были очень и очень далеко от этих мест.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Где-то в лагере протяжно заорал ишак, выводя своим ушераздирающим «и-и-а-а!» сонную степь из утреннего оцепенения. Ну что тут скажешь, какие «петушки» такое и утро.
Минуту назад мирно дремавшее печенеловское войско, вскочило как ужаленное и первым делом вытаращилось на охраняемого богатыря – не сбежал ли, хитрюга, пока оно нечаянно задремало. Нет, слава предкам! Сидит как миленький, медитирует.
Войско наскоро позавтракало и начало готовиться к поединку. Точнее, к просмотру поединка. Затоптав костры, печенеловцы плотной стеной окружили богатырский стан. Причём первые ряды «зрителей» составляли сидевшие на земле, за ними стоявшие, за тем сидевшие на лошадях и дальше уже стоявшие на лошадях – всем хотелось видеть бой десятилетия. Из наперебой галдевших зрителей получился своеобразный живой амфитеатр.
Перебор Светлогорыч и Скотти-варвар, взобравшись на лошадей, оглядывали освистывавших их «фанатов» противника.
– Кстати, Светлогорыч, хорошее время для внезапного удара, – шепнул варвар богатырю, показав глазами на скучившуюся вокруг них орду. – Прорвёмся в два счёта и уйдём в степь. Пока они очухаются, перегруппируюся и организуют погоню, нас и след простынет.
– Молодец, что заприметил, – похвалил наблюдательного варвара Перебор. – Однако не благородно нам так поступать, ибо не к лицу богатырю рунийскому врагу спину показывать. Что обо мне их Барабир-багатур подумает. Что я струсил с ним на бой честный выйти? Не бывать сему!