Орда жалобно запричитала, словно уже начала проводить генеральную репетицию похоронной тризны по своему любимчику.
Тяжело дышавшая Приорушка, подалась вперёд, чтобы хозяин смог дотянутся до ссутулившегося Барабира, который и не думал трусливо спасаться бегством, хотя ему и кричали старейшины «шухербер, шухербер», что на ихнем означало «беги не стесняйся». Богатырь же поступил опрометчиво. Спрыгнув с лошади, он поднял меч противника и… бросил его Барабиру.
«Зря он начал играть в благородство, – подумал варвар, глядя, как ещё злее взглянул на богатыря и спешившийся Барабир-багатур, – никто не оценит».
«Глупый рунич, – злорадно подумало коллективное бессознательное, воспрянувшей духом орды, – больше у него шанса не будет. Я отвечаю!».
Барабир-багатур ничего не подумал. Озверевший от недавнего, по его мнению, позора, он с удвоенной яростью налетел на Перебора. Кстати это его и подвело. Перестав контролировать свои эмоции, Барабир-багатур вторижды купился на один и тот же нехитрый приём. Рубанув сверху мечом, он со свистом рассёк… воздух в том месте, где мгновенье назад стоял рунийский богатырь. Перебору оставалось мудреным финтом вывернуть меч из вспотевшей руки противника, что он успешно и притворил в жизнь. Меч печенеловца отлетел в сторону и багатур опять оказался обезоружен и обескуражен.
Вновь заупокойно заголосила орда. Стоявший рядом с Конанифалом и его хозяином, Приорушка, настойчиво заржал, намекая хозяину не заигрываться с благородством. Но Перебор и в этот раз не стал расправляться с безоружным человеком. Поддев меч сапогом, он толкнул его Барабиру. Схватив клинок, оскалившись словно раненый волк, бросился вперёд багатур, неистовствуя от досадных промахов, которые едва не стоили ему жизни. Вновь взорвался рёвом «амфитеатр». Вновь полетели искры от соударявшихся мечей во все стороны.
К исходу третьего часа, когда солнце высоко поднялось над степью, Перебор почувствовал, что понемногу у него «рука бойца рубить устала». Несмотря на ещё достаточный запас силушки, он стал менее проворен и уже пару раз едва не пропустил удары противника. Понял он – надо закругляться!
Отбив очередной удар, богатырь сделал ложный выпад, ушёл в сторону и… угодив ногой в норку сурка, споткнулся и покатился кубарем. Барбиру оставалось только наступить на сжимавшую меч руку распластавшегося врага его народа и довести до логического конца то, что не смог себе позволить сделать Перебор. Тем более, что богатырь меча из руки не выронил, а значит всё было почти «по-честному».
Что же, по-видимому, печенеловцы, готовые хоть каждый день наблюдать эту прелестную картину гибели рунича, наверняка нарекут этот радостный день «Днём великого сурка».