Мук-ветрогон, отступивший под защиту своих пассажиров, начал совсем уже непонятно ругаться – обычно предусмотрительный, такого драматического финала он не предусмотрел. Ведь он точно знал, что в это время года гарпии улетают на восток (кто не в курсе: у подобных чудовищ миграция не как у нормальных птиц – юг-север, у этих – восток-запад). Значит, что-то их заставило сменить график перелётов. Неважно, что заставило, важно, что же предпринять теперь.
Рядом с «тюрбаном» воткнулось чёрное перо.
– Вах, джабралюхи! – помахал он им кулаком и тут его осенило. – Еверика! – закричал Мук.
– Что случилось?! – оглянулся Перебор, отбивавшийся от налетавших гарпий.
– Пирикирой мине, Перелебор-боходор! – вместо ответа скомандовал Мук и метнулся к штурвалу. Богатырь, прикрывая воздухоплавателя, держался рядом.
У Мука заработала инженерная мысль. Так! Если отвести пар, идущий от котла к шару, на мундштук сигнально-духовой трубы и выдать на неё несколько атмосфер, то может сработать. Была, не была!
Обжигая руки, Мук перекрыл клапан и отсоединил переходник, подававший пар по трубкам в шар. Воткнув переходник в приделанную возле штурвала трубу, по форме похожую на пионерский горн, только большего диаметра, он обвязал место соединения своим поясом, чтобы не сорвало давлением. А теперь можно и погудеть!
– Закиривайти ухи! – крикнул Мук-ветрогон и, открыв клапан подачи пара до упора, заткнул уши руками и присел за штурвалом.
Пар, давлением в несколько атмосфер, пошёл по закоулкам медной трубы, стремясь показать всю свою накопленную в котле мощь. Из первого прототипа иерихонического пароходного гудка раздался рёв такой силы, что ближайших гарпий, оказавшихся в опасной близости от гудка, сдуло, в буквальном смысле, паро-звуковой волной. Да что там гарпии, люди и лошади попадали на палубу, чудом не вывалившись за борт. Остальные хищницы, контуженные и перепуганные, в основной своей массе тоже попадали в море, и лишь единицы из них смогли удержаться в воздухе, но и они в ужасе разлетелись в разные стороны, только их и видели.
Придя в себя после гудка, оглохшие Барабир и Скотти стали помогать подняться на ноги перепуганным лошадям. Перебор Светлогорыч, тоже ещё не всё слышавший, по причине кратковременной потери слуха (а Мук предупреждал их «закиривайти ухи»), жестами попытался выяснить у воздухоплавателя, общее состояние дел. Двумя-тремя красноречивыми жестами Мук пояснил, что дела у их судна неважные и во избежание аварии котельного оборудования придётся приводняться, и посадка будет далеко не мягкой.