Эврика! Богатырь подполз к лошади и, взяв её за нижнюю челюсть, пронзительно посмотрел в глаза. Приорушка поежилась, но глаз не отвела. Эта, «дамочка» не из слабонервных, справится.
– Приорушка, подруга моя боевая, – прошептал Перебор. – Видишь, там конь летучий? Завлеки, отвлеки, бдительность притупи, заинтересуй, в общем не дай улететь. Я должен его словить. Ладненько?
Поняла не поняла, о чём сказал хозяин, а всё же встала Приорушка и пошла в ту сторону, куда показал хозяин. Услыхав треск в кустах Пегасус, задумчиво жевавший сочную муравушку, взмахнул крылами, собираясь воспарить ввысь, во-избежании встречи с нежданым гостем.
Опа-па! Какая красотуля нарисовалась! Грозный Пегасус передумал улетать и приветственно заржал. Заигрывное ржание в ответ, прободрило крылатого лошадиного «мачо». Кругами пошёл Пегасуска. Размахивая огромными серебристыми крылами и развевая белой, как снег гривой, красавец видать произвёл впечатление на Приорушку и кобылка растаяла как юная трёхлетка-малолетка. Крылатый конь, впрочем, тоже потерял бдительность и вспомнил о ней лишь тогда, когда на его спину взгромоздился некто большой и сильный.
Пегасус взметнулся было ввысь, но получив ощутимый удар пятками в бока – у него даже в глазах потемнело – рухнул наземь и завертелся по траве, силясь скинуть бесшабашного наездника. Не получалось. Конь вскочил на ноги, стал брыкаться, вставать на дыбы, хлопать крыльями, пытаясь сбить наездника – а тому всё нипочём. Наездник, ко всему прочему, ухитрился, и крылья его придавить ногами. Долго ещё конь сопротивлялся, но устав в поединке с удалым наездником притих и затравлено глянул на стоящую спокойно лошадь, чего она не убегает.
Ах, она заодно с седоком! Предательница!
Пегасус презрительно фыркнул, а Приорушка невинно захлопав ресницами, ехидно заржала. Хоть ей понравился могучий парняга-коняга, но всё равно этот напыщенный самец, думал только об одном, как и остальные дураки, вот и поплатился за это.
– Ну, всё, всё, хороший мой! – потрепал по холке крылатого скакуна Перебор Светлогорыч. – Не бойся! Мы тебя сейчас отпустим. Только одно лишь пёрышко, самое маленькое, – гладил он Пегасуса, успокаивая, – Будет почти небольно. И р-раз!
Богатырь резко выдернул из крыла выбранное перо и… прогрохотал гром.
Совсем не от боли, но от великой обиды и позора (я что вам, курица!) Пегасус громко заржал и, встав на дыбы, сбросил-таки потерявшего бдительность седока. Перебор Светлогорыч и сам уже не держал коня. Лети, коник, лети! Уязвлённый тем, что из него как из мокрой курицы, выдирают перья, Пегасус взлетел в небо и стал громко ржать, растревожив сонный «улей»-«заповедник».