Увидев карету князя, народ учтиво расступился и, пропустив экипаж к Лобному месту, вновь сомкнул ряды. Князь, с помощью услужливого дьяка, выбрался из кареты и поднялся на Лобное место. Удальцы из службы охраны князя, заняли места на подступах, сдерживая народ.
– Привет, народ славный! – поздоровкался с народом, Свистослав Златоглавый и вместо привычного уху – «ЗдраЖлаВшаСвесть!» – услышал простенькое «здрасти». Да, дьяк не преувеличивал, народ и впрямь разболтался.
– Чегось собралися? Что шумим, не работаем? Чай не выходной сегодня! – поблёскивая золотыми перстнями, стал князь «раздражать» народ. Пока что всё шло, как и предполагал отошедший в сторонку дьяк.
– А мы перемен хотим! – выкрикнул кто-то из толпы голосом похожим на голос дьяка, а кто, ни князь, ни его охранники не рассмотрели.
– Знаете, что сказал Конфурмаций по поводу перемен? – попытался образумить князь народ неблагодарный. Да не та у него уже была хватка. Не та.
– Плевать мы хотели на вашего Бонфирмация! – опять заорал тот же подозрительно знакомый голос. – Давай страну делить!
И опять князь не разглядел зачинщика.
Услышав конкретное предложение, народ уцепился за него.
– Точно! Чтобы всем поровну! – тут и там стали слышаться голоса, среди которых выделялся один, самый громкий. – Каждому по понятиям! Кто сколько утащит! По количеству нахлебников! Тёщу тоже считать! В княжьем тереме делёж устроить! Казна там!
От такой неслыханной смуты князь растерялся – как это, в его присутствии и такие речи крамольные вслух говорят. Дошла страна до ручки!
И тут он допустил стратегическую ошибку.
– Всем молчать! – потеряв остатки величественности, истошно завопил князь. – За попытку расхищения государственной собственности вы все приговариваетесь к казни!
Народ, по привычке испуганно притих.
Князь же, осмотревшись, не обнаружил рядом никого из стражи – их как ветром сдуло. Стоял он, бедный на лобном месте один как перст.
– А князь то один и на Лобном месте! – вновь послышался до боли знакомый голос возмутителя спокойствия, который ко всему ещё и закашлялся, сорвал голос.
А, ерунда! Теперь уж в его голосе народ не нуждался. Узрев князя, одиноко стоящего посреди эшафота, народ провёл логическую паралель между всеми слагаемыми.
– Нам проще тебя казнить! – крикнул очередной смельчак.
– Это знак свыше! – крикнул ещё один смельчак (в безликой толпе, против одного старикана, пущай и князя, всегда много смельчаков покричать сыщется).
Князь же задохнулся от негодования. Его родной народ, его кровиночка и так его огорчил. Тьфу на них!