Профессор осторожно, мало ли что бывает после долгого неподвижного лежания, спустил ноги с кровати, сел, радостно чувствуя каждую клеточку сильного, здорового тела. Тапочек не было. В принципе, пол достаточно тёплый, можно, наверное, пройти босиком, но грязь… Если здесь такие же туалеты, как и в российских больницах, то лучше бы найти хоть какую-нибудь обувь.
Ничего не было, ни шлёпанцев, ни одежды. Профессор переминался на тёплом бетонном полу, машинально комкая пальцами край больничной пижамы. Да… так и обделаться недолго.
Семёнов высунулся за дверь и чуть не столкнулся с подходящей к палате медсестрой.
— Вы куда? — строго спросила она.
— Дайте, пожалуйста, какую-нибудь обувь. Мне нужно в туалет.
— А у вас разве нет? — глупо переспросила та.
Профессор развёл руками. Медсестра зачем-то заглянула в палату, затем, не говоря ни слова, спешно ушла, шаркая замятыми задниками резиновых тапочек. Семёнов с завистью посмотрел на её обутые ноги.
Через минуту к двери, лучезарно улыбаясь, подошла доктор Эндрюс.
— Добрый день, профессор. Как вы себя чувствуете? — приветливо поинтересовалась она, и тут же продолжила. — Я гляжу, вы даже сами встали.
— Да, доктор. Я чувствую себя великолепно, но мне нужна хоть какая-нибудь обувь. Я хочу сходить в туалет.
— Пожалуйста не волнуйтесь, вам сейчас ни в коем случае нельзя напрягать нервную систему.
— Тогда дайте мне тапочки, чёрт возьми! — вспылил профессор.
— Вы очень взволнованы. Может, сделать вам успокоительный укол?
— Доктор, я сейчас пойду босиком. И если в пути на меня набросится какая-нибудь инфекция, виноваты будете вы.
— Да что вы кипятитесь, профессор, — примирительно заворковала Рут. — Вон Магдалена уже несёт вам обувь. Всё нормально.
Она показала рукой за спину Семёнова. Тот оглянулся и с облегчением увидел давешнюю медсестру, шаркающую по коридору с парой резиновых шлёпанцев в руке.
Через час состоялось что-то вроде врачебного обхода. Только пациент, как оказалось, на этот раз в больнице всего один. Возможно, поэтому весь медперсонал старательно препятствовал желанию Андрея Александровича выписаться. Несмотря на анализы и уверения, что он уже в полном порядке, доктор Эндрюс уговаривала остаться для проведения каких-то перманентных анализов, проверки отложенного воздействия препарата и так далее.
— Доктор, я сам могу играть терминами и придумывать липовые причины. Скажите, почему вы на самом деле хотите меня здесь оставить?
Рут Эндрюс строгим взглядом посмотрела на медсестру, и та, пожав плечами, вышла в коридор. Доктор придвинулась ближе к Семёнову и негромко сказала: