— Проклятая деревенская шлюха!
Вальтер схватил ее за длинную косу и дернул на себя. Елена закричала, взор застелили слезы. От хлесткой пощечины перед глазами потемнело. Он выбил из ее руки атаме, сдавил горло.
— Я сделаю тебя более покладистой! Никто больше не взглянет на тебя, не испытав отвращения. Готов поспорить, Маркус спас тебя из-за твоей сладкой мордашки. Интересно, что он скажет, когда я закончу?
Елена мертвой хваткой вцепилась в его руку, но он был сильнее. Вальтер занес кинжал и ударил наотмашь. Горячая кровь потекла по лицу и в тот же миг, острая боль впилась под ребра, пронзила легкие. Из горла вырвался хрип, багровая пелена застелила взор. Последнее, что она услышала, был дикий волчий рык и вопль заклинателя.
* * *
Все утратило смысл. Она ничего не чувствовала. Вокруг была лишь темнота, но не было в ней ни покоя, ни тишины. Время словно замерло. Пустота прикрывала ужасное ничто, которое каждое мгновение было иллюзией.
Кто-то пел.
Елена открыла глаза и обмерла, встретившись с ясным взглядом Эридии. Золотые волосы, тонкие благородные черты лица. Она словно стала старше. Светловолосая незнакомка гладила ее по голове и напевала странную мелодию на непонятном языке. Ее голос взмывал ввысь, парил, и душа рвалась следом за ним. Песнь печали, смерти и исцеления.
Елена попыталась пошевелиться, но ничего не вышло.
— Тише, — девушка прикоснулась к ее щеке.
— Эридия…
— Мааре, — перебила она и тепло улыбнулась. — Эридия была лишь моим перерождением. Только так я могу выбраться отсюда, пусть и совсем ненадолго.
— Откуда? — язык словно присох к небу.
— Энгар, — она махнула рукой, но Елена видела лишь серое небо. — Тюрьма для обреченных и проклятых.
— Не понимаю…
— Со временем ты все поймешь, Елена. Сейчас, просто отдыхай. Когда ты вернешься, то не вспомнишь об этом. Но я хочу, чтобы ты знала, — Мааре наклонилась совсем близко к ее лицу, — Богиня на нашей стороне. Она искусно шьет покрывало судеб, вплетая в него новые нити. Теперь тебе под силу разглядеть его во мраке. Наказание есть дар. У тебя будет множество лиц, и имя, отражающее суть.
Веки стали наливаться тяжестью. Темнота снова сгущалась перед глазами. Ее хотелось стереть, разодрать, чтобы хоть на краткий миг увидеть свет. Нити, что связывали ее с привычной жизнью, рвались с треском. Ныне не было ничего, кроме Тьмы, сквозь которую проходили неясные образы. И различить средь них, что принадлежит минувшему, а что грядущему, было непостижимо сложно.
* * *
Вдох. Елена медленно приходила в себя. Боль затихала на рваные, ничтожно короткие промежутки времени, а затем возвращалась, заставляя сжимать кулаки и напрягаться, в поисках сил перетерпеть это.