* * *
Я лежал на полу среди осколков. Тело затекло, в ушах стоял пронзительный звон. По телу разливалась ноющая боль, словно меня разорвали, а потом снова собрали по кускам, но несмотря на это, я был бесконечно рад вернуться.
Я поднялся и поспешил прижаться к стене. Какое-то время просто стоял с закрытыми глазами и глубоко дышал. Что-то было не так. Чего-то не хватало… С Фенриром ушел и монстр, который был частью меня долгие века. Произошло замещение. Они оба оказались запертыми в ловушке — там, где все эти месяцы пребывал я. Но мне уже было известно, что эта тюрьма не надежна. Оставалось делать ставки: кто из чудовищ вырвется первым.
Мари. Его недавние мимолетные воспоминания привели в ярость. Я дотронулся до пореза на груди и поморщился. Он играл с ней, запугивал и наслаждался этим. Я прислушался, пытаясь определить, где она. Ее запах, стук сердца, учащенное дыхание. И страх. Я буквально захлебнулся ее отчаянием, различая быстрые шаги по замкнутому пространству где-то наверху.
В холле я остановился у лестницы и осмотрелся. Случившееся здесь навсегда изменило наши жизни. На стенах виднелись следы огня, под ногами хрустело стекло. Медленно поднялся, перешагивая через обвалившиеся ступени, и без труда нашел нужную комнату. Заперто. Я провернул ручку, распахнул дверь и инстинктивно отклонился в сторону. Острый конец кочерги врезался в стену. Мари наставила на меня атаме.
— Тебе не удастся меня запугать меня!
Я поднял руки. Растерянная, перепуганная, на ее долю выпало столько страданий, будто кто-то недобрый сгреб их в одну кучу со всего человечества и опустил на нее. Глаза блестели от недавних слез, клинок дрожал в руке, а на шее виднелись красные следы.
Я сжал кулаки: он причинял ей боль. Я причинял...
— Мари...
Я опустился на колени и не знал, что сказать, что сделать. Она нахмурилась, не понимая, что происходит. Атаме дрогнул, но она не опустила его.
— Это я, Мари. Я вернулся...
Несколько минут мы смотрели друг на друга. Мне отчаянно хотелось заключить ее в объятья, поцеловать и больше никогда не отпускать от себя, но я не смел даже шевельнуться. Мари неуверенно подошла и замерла всего в шаге.
— Глаза… — она с опаской протянула руку и кончиками пальцев прикоснулась к моей щеке, словно опасалась спугнуть эфемерное видение. — В них свет и тепло.
Кинжал упал на пол. Она опустилась рядом, тихо всхлипнула и обняла меня.
— Гаррет! Это правда ты? — голос Марилли дрожал, она изо всех сил старалась сдержать слезы, но получалось плохо.
— Правда, — выдохнул я.
Как измученный жаждой путник, я вдыхал ее запах, сжимал хрупкие плечи и перебирал волосы. Мне все еще не верилось, что происходящее не игра воображения, не обман и не мираж, заставший врасплох. Я коснулся губами ее шеи, чувствуя дрожь и горячее дыхание у своего лица. Марилли дернулась и отстранилась.