Он был в три, а то и четыре раза крупнее обычного. Сильные лапы с развитыми мышцами. Узкая голова с хищно заостренной мордой и остроконечными стоячими ушами. И глаза — изумрудно-зеленые с маленьким круглым зрачком. В них было что-то такое, что заставляло трепетать и восхищаться: в них читалась мысль. Теперь Елена видела лишь его горящий взгляд. Очень хорошо помнила и клыки, которыми он без труда разрывал человеческие тела. Вряд ли кому-то придет в голову добровольно заглядывать в пасть этой твари.
Боясь даже пошевелиться, Елена сидела, не в силах отвести глаз от волка, а тот, в свою очередь, наблюдал за ней. Это было похоже на игру в гляделки, оставалось лишь гадать, что на уме у зверя.
Рядом с шатром раздались голоса. Волк приподнял голову и заскулил.
— Какой Тьмы ради ты приволок ее? — прогремел властный мужской голос.
Елена поймала себя на мысли, что не хотела бы встретиться лицом к лицу с его обладателем.
— Что ты там устроил? Совсем рассудка лишился!? Полсотни горожан видели твою силу!
— Никто им не поверит, отец! — послышался другой голос.
Она уже слышала его. Внутри все похолодело от ужаса, сердце ухнуло куда-то вниз. Зверь повернул голову в ее сторону и вновь заскулил, прижав уши.
— Молись Тьме, щенок, чтобы так и было, иначе они придут сюда с вилами и огнем!
— Завтра мы тронемся в путь, какое это имеет значение?
— Глупый мальчишка! Убирайся с глаз моих! И чтобы ни тебя, ни эту оборванку я не видел в ближайшее время.
Затаив дыхание, Елена натянула одну из шкур до самого подбородка и украдкой наблюдала за вошедшим в шатер мужчиной. Волк потянулся, зевнул и сел. В его движениях была удивительная грация и легкость. Он зарычал: не озлобленно, скорее недовольно.
— Блэкхард, я оставил тебя охранять нашу гостью, а не пугать ее, — голос мужчины звучал низко.
Он был молод и привлекателен. Темные, коротко остриженные волосы, гладко выбритое лицо. Прямая осанка, гордо вскинутый подбородок.
Едва он приблизился, Елена ударила его по лицу.
— 22 —
Глухой рык вырвался из глотки Блэкхарда. Маркус повернулся, прижимая ладонь к горящей огнем щеке. Берсерк разлегся у входа в шатер и с невозмутимым видом наблюдал. Его изумрудные глаза лукаво сверкали. Зверю нравилось происходящее, а рычание было своеобразной солидарностью. Только девушка растолковала все иначе и не на шутку перепугалась.
Но там, на эшафоте она не боялась. Маркус отчетливо это видел. Решимость принять свою участь поразила его, как и сама черноволосая красавица.
Отец всегда презирал людей. Называл их недостойными, слабыми и жалкими. Маркус считал иначе. Люди куда больше достойны этого мира, чем они — заклинатели. Стрикс не сомневался, что однажды магия погубит всех и вся, и не останется ничего, кроме беспросветной Тьмы. Возможно, Совет Верат сможет удержать порядок и отсрочить неизбежное, но пока лидерам ковенов это удавалось с трудом. Жажда знаний, силы и власти в крови у заклинателей, рано или поздно они захлебнутся в ней и утянут за собой на дно весь мир. Такова цена и уплатить ее придется сполна, несмотря ни на что. Платить приходится всегда — это первое правило, которому учат своих отпрысков маги. Маркус так же знал, что платить приходится не только за использование силы, но и за принятые решения.