Когда он вернулся в лагерь с девушкой на руках, встревоженный Даррел шел за ним по пятам до самого шатра и причитал:
— Отец тебя убьет! Ты хоть представляешь, как он разозлится?
— Я не просто представляю, братец, я предвкушаю!
Злить Вальтера было своеобразным кредо Маркуса с ранних лет. Чтобы заклинатель ни делал, глава семейства всегда оставался недоволен. Он смотрел на сына, как на пустое место. Маркус так и не смог понять, в чем кроется причина такого отношения.
Своим сыном и наследником Вальтер назвал племянника Даррела. Старший брат Вальтера погиб при осаждении Константинополя. Ходили слухи, что к смерти главы ковена Стриксов и Братства приложили руку лидеры Совета. Орден, заручившись поддержкой Рималли, выполнил всю грязную работу. Совет так же знал, что Вальтер являлся преемником брата, но доказательств не имел и оставить клан без лидера не мог. Даже во время войны щадили последних в роду. Благородные члены альянса, поставившие приоритет мира и порядка на пьедестал почета, не могли поступиться этим правилом. Последняя капля крови могущественных предков — спасение от смерти. Так было всегда.
Через три месяца после его смерти родился Даррел, и Вальтер взял племянника под свое крыло, а через пару лет на свет появился Маркус. С рождением наследников Совет возобновил попытки уличить Стрикса в проступках. Но всегда осмотрительный, хитрый и расчетливый Вальтер предпочитал действовать руками других: заводить союзников и скрываться в тени, а не идти напролом, как покойный брат.
Даррел и Маркус росли как родные братья, но вся отцовская любовь и благословение Вальтера доставалось только племяннику. Маркус был замкнутым, не особо разговорчивым ребенком. Он предпочитал общество своего волка Блэкхарда и престарелого дядюшки по линии матери. Иногда он злился на Даррела, иногда на отца, но с возрастом стал равнодушен. Его не посвящали ни в дела ковена, ни Братства. Он к этому и не стремился: Маркус любил путешествовать, держался в стороне от политики. Ему довелось побывать в разных странах и повидать много удивительных городов. Не так давно он вернулся ради свадьбы брата и оправился в Корнуолл, чтобы навестить мать.
Он постоянно отмечал, сколь нетерпим к нему Вальтер, но заклинателя это не трогало. Спасая девушку, Маркус знал, что отец взбесится. Он до сих пор видел перед собой перекошенное от гнева лицо и пышущий холодной яростью взгляд. Стрикс ухмыльнулся, вспоминая гневную тираду у шатра, и все еще растирал щеку.
«— Считаешь, я это заслужил, старина?»
Блэкхард и ухом не повел, а Маркус перевел взгляд на причину своих недавних приключений. Растрепанная, с заплаканными глазами. Он приготовился к бурной истерике, но ее не последовало. Девушка только натянула повыше одну из шкур, будто та могла защитить ее ото всех бед, и смотрела как затравленный зверек.