– А как же Пушок? – затравленно спросила Каонэль.
– Да улетит твой Пушок, – рявкнул ворг. – Вон, смотри.
Он указал на нетопыря, который, увидев паука, взмыл в воздух и теперь стремительно удалялся. Эльфийка печально вздохнула, но потом лицо ее просветлело, словно до чего-то додумалась. Серая натянула капюшон на голову и ринулась к лесу.
Мелкинд бросил на ворга недовольный взгляд и хотел что-то сказать, но рядом шлепнулась новая порция жгучей жижи. Пришлось спасаться бегством.
Разношерстная толпа помчалась между деревьями, надеясь в большом лесу укрыться от твари. Даже каменный тролль проявил чудеса прыткости, обогнав гоблина и быкоголового. Гарпия и та поспешила к кронам.
Теонард упорно тащил клетку за собой. Бросить голубей ему не пришло в голову, потому что птицы тем ценны, что способны на то, чего он сам не может. Когда он вместе с остальными добрался до начала большого леса, паук словно спохватился и с визгом бросился следом.
Вечернее солнце просвечивало насквозь сияющее брюхо. Ветер слегка растрепал потоки внутри тела, и теперь чудовище казалось охваченным лиловым сиянием.
Оно воинственно застрекотало и прибавило скорость. При его размерах это значит: будет у рощи через минуту, а потом и до леса доберется. Стоит только справиться со стволами.
– И что теперь? – спросила Каонэль, когда они добежали до больших деревьев. – Он же, как таран, сомнет рощу и прорвется сюда.
– А вот что! – прогудел Тарнат, который оказался совсем рядом с эльфийкой. – Пришибем гадину! Это всего лишь паук, хоть и велик размерами.
Борода гнома всклочилась, в голубых глазах мелькнула такая решимость, что серая отшагнула. Он вытащил из-за пояса небольшой топор и прыгнул вперед, перелетев через самшитовый куст. Когда между деревьями показалась хищная морда, гном широко размахнулся и с разворота метнул.
– Сгинь, супостат! – крикнул он и отскочил назад, уверенный, что его маневр удался.
Все оглянулись на гнома, который едва не споткнулся о корягу, отходя назад, и застыли в немом ожидании.
Топор просвистел мимо стволов, не коснувшись ни единого листочка. Промчался мимо старой елки, которая растет тут, наверное, с сотворения мира. Затем мимо поваленного бревна, на котором несколько минут назад сидела эльфийка. И, наконец, ударился в панцирь паука. Острие застряло между верхними глазами и рассекло голову надвое.
Только Каонэль хотела облегченно вздохнуть, как топор стал медленно погружаться в рану, и через секунду на его месте снова сверкал новенький панцирь без единого намека на шрам. Но топор пауку не понравился, он взревел и принялся яростно ломать деревья, пробираясь к беглецам.