Ночь опустилась быстро и накрыла мир черным покрывалом. В просветах крон появились звезды, над морем взошла луна. На воде образовалась светящаяся дорожка до самого берега. В древних легендах говорится, что по лунной тропе в мир живых спускаются души умерших. Если ухватиться за призрака, он сможет провести по дорожке в загробный мир. Главное – взять с собой горсть живой земли, иначе можно не вернуться.
Где-то в маленькой пещерке под обрывом укрылась ихтионка. Она долго сидела на камнях, слушая, как остальные готовятся спать, а это не просто в условиях всеобщего недоверия.
Селине повезло, ее защищало море. Бескрайнее, великое море, в глубине которого блистает бессмертный город Атлантия.
Она дождалась, пока луна не выползет на середину неба, а затем нырнула в воду и укрылась для ночлега в небольшом гроте.
Остальные решили заночевать на окраине большого леса. В наполовину поломанную рощу перебираться никто не захотел. Паук, конечно, ушел и стараниями Талисмана, скорее всего, не вернется. Но приближаться к плато на ночь глядя мало кому охота. Даже тролль, которому уютней на камнях, решил остаться под защитой деревьев. К работе было решено приступить с утра. Ну или хотя бы сделать вид, что приступили.
Лежанки устроили на достаточном расстоянии от плато, но и не слишком далеко на случай атаки.
Человек, ворг и эльфийка расположились неподалеку от воды, где лес резко заканчивался обрывом. Внизу с тихим шелестом плескалась вода. Время от времени выпрыгивали мелкие рыбки. Серой даже померещилась огромная круглая спина с шипастым гребнем. Но так быстро исчезла, что Каонэль приняла это за сонные грезы. Выспаться ей не удавалось уже очень давно.
Подложив под голову пучок травы, эльфийка легла возле дуба и укрылась драным плащом. Не то чтобы ей мешал холод, просто так казалось уютней.
В темноте глаза серой стали светиться, как два солнечных фонаря, и народ косился на нее с опаской.
Чуть поодаль другой человек, чье имя, как успела выяснить серая, Страг, развел небольшой костер. К нему подсели гоблин и огр. Человек поглядывал на них недовольно, но не прогонял. Эти двое тоже были не в восторге, но желание погреться взяло верх.
Огонь в костре потрескивал и плевался искрами. Те взлетали по замысловатым дугам и таяли, едва достигнув нижних веток. Некоторые, особо крепкие, взмывали до верхнего яруса, но все равно исчезали без подпитки.