Вот тебе и «всем мужчинам нравится»! У Натальи слёзы брызнули из глаз.
Потом они, конечно, помирились, но больше она не рисковала, раз и навсегда уяснив, что идеи с чулками Иван не одобряет. Постаралась забыть этот нелепый случай. Не нравится – и не нравится: у каждого свои предпочтения…
Так что теперь чулки были для Натальи ещё и символом неповиновения, доказательством собственной состоятельности.
* * *
В то время как Наталья занималась нарядами, Иван готовил научно-практическую конференцию. На этой конференции он выступал как организатор и как докладчик. Ему удалось-таки отстоять проект реформирования в областном департаменте, и теперь работы хватало. Он был рад: случись затишье, он, наверное, сошёл бы с ума. И он усиленно занимал себя кипучей деятельностью, в то время как внутри его шла непрерывная напряжённая работа.
Перебирая в голове возможные варианты примирения с женой, Иван всё больше понимал, что спасти их может только что-то совершенно необычное, что-то, что позволит взглянуть на ситуацию под новым углом, заставит их услышать друг друга. Может ли помочь консультация семейного психолога? В их ночном разговоре он предложил её неожиданно для себя, с единственной надеждой – вывести Наталью на диалог…
С подобными специалистам Иван не был знаком. Более того – он им не верил. Считал, что в психологи идут люди, которые сами по уши увязли в комплексах, и всё, чем они могут помочь другим, – это накидать пару-тройку тестов типа «Интроверт вы или экстраверт?», «Способны ли вы контролировать свои эмоции?», «Оптимист, пессимист, реалист?» и прочую чушь для легковерных домохозяек. Подумать об этом серьёзно его заставил разговор с бывшим научным руководителем, у которого Иван защищал диссертацию. Виктор Афанасьевич Мальков много лет возглавлял факультет технологии металлообработки университета. За годы совместной работы он стал Ивану наставником и другом, именно он после защиты диссертации рекомендовал Ильина на кафедру технологии обработки металлов.
Две недели назад декан вызвал Ивана к себе и без предисловий предложил:
– Давай выкладывай, что случилось.
Растерявшись от неожиданности, Иван попытался уйти от ответа:
– А в чём, собственно, дело?
– А в том, собственно, дело, – передразнил его декан, – что на тебе лица нет. Ко мне даже студенты подходят, спрашивают, не умер ли у тебя кто.
«Умер, – обречённо подумал Иван, – я сам умер».
– Но, конечно, если у тебя, скажем, любовница беременна, и ты хочешь это скрыть, – продолжал Мальков, – или, скажем, ещё что, сугубо личное, тогда – извини, что лезу в душу. Но, например, если чем-то помочь можно – деньгами ли, звонком нужному человеку или ещё чем, – скажи, не молчи. Не чужие всё ж.