– Случайный свидетель.
– А если нет?
– Как так? – удивился Руданский.
– Может быть, и она, и я совсем не случайно оказались на мысе Айя в прошлом году? И встреча с тобой была делом закономерным. И…
– Ага! – прервал ее Руданский, – вы ведь поисками сокровищ занимались. Я вспомнил! Только, милая Алла, к вашим сокровищам ни я, ни тот поход с Женькой никакого отношения не имел. О чем тогда говорить!
– Кирюша…
Алла враз обмякла, словно ее стукнули по голове чем-то тяжелым.
– Кирюша, откуда же я знала, куда ты поведешь Женю?! Ты ведь даже не заикнулся… Так ведь? Очевидно, ты скрываешь от нас некие тайны и считаешь, что не вправе нам рассказывать. Это твое дело. Я не буду настаивать ни на чем. Но прошу тебя быть со мной откровенным, насколько сможешь после того, как я… Словом, после некоторых моих признаний тебе.
– Мне? – удивился Кирилл, – но почему мне?
– Я сама не знаю, почему именно тебе. Но так уж выходит.
– Подожди, подожди! Давай-ка сначала разберемся с Жениным сном. А то вы нафантазировали вдвоем, а мне теперь выслушивать ваши откровения.
Аллины глаза вновь сделались серьезными и даже злыми.
– Здравая мысль. Ну что ж, пошли к Жене. Пусть сама расскажет.
– О! – вырвалось у Руданского, – разбор полетов… Ну ладно, пошли, коли я уж ввязался в этот разговор.
– Кирюша, ты только не сердись, – мягко сказала Алла, – я же не виновата, что все так случилось.
Между тем, Женя и Петр накрыли «стол» и с нетерпением поджидали, когда Алла закончит наконец свой «таинственный» разговор с Руданским. Но когда Кирилл, а он шел первым, уже подходил к палатке, сзади послышался предупреждающий окрик Аллы:
– Женя, ты готова?
Женька бросила взгляд на «суровую» подругу и заразительно рассмеялась.
– Аллочка… Ты как дрессировщик, собирающийся выпустить на арену дюжину тигров. Только я не тигр.
– Но ты ведь все равно расскажешь о своем сне? – строго спросила Алла.
– Да расскажу, успокойся и не делай такое лицо.
– Блин! – вырвалось у Пети, – я же голодный, как волк! А вы со своими снами. Я думал, ты ему уже все рассказала, – обратился он к Жене.
– Пусть Женя сама, – сказала Алла, – это много времени не займет.
Петя горестно вздохнул и, отломив корочку хлеба, стал ее старательно и демонстративно для Аллы жевать.
Женя разгладила на голове волосы, будто это имело сейчас какое-то значение, и сказала:
– Итак, я уснула на маргаритковой поляне…
И тут же, изменив решение, она вдруг стала расшнуровывать кроссовки. Сначала правый, а затем и левый. Ловко стянула обувку с ног, оставшись в белых носках. Кирилл хмыкнул: «Только женщина, идя в горы, может надеть белые носки». Но Женя на «достигнутом» не успокоилась и стащила носки, сунув каждый из них в «свой» кроссовок.