Это Настоящий «Красный цветок», а не Ци-Гун «99 пальцев» (Роттер, Роттер) - страница 59

– Я попросил здешних ребят обеспечить нас едой, чтоб не тратить время, да и не мелькать лишний раз в окрестностях. Они переадресовали мой заказ спецу по питанию из авиакомпании. Такой дотошный тип, все бомбил меня по электронке, требуя уточнить содержание наборов. Оказывается, их столько существует: мусульманское меню, код, кажется, MOML; кошерное – KSML, индуистское невегетарианское, постное и всякое-всякое. В конце концов я сдался и попросил его выбрать на свой вкус. В результате мы с тобой можем почувствовать себя пассажирами экономкласса авиарейсов направления Греция – Кипр. Домашняя пароварка для разогрева этих замечательных блюд – мое ноу-хау. Вот это, Арик, приятного аппетита, – медальоны из говядины, маринованные в вустерском соусе с гарниром из обжаренных овощей: сладкого перца, моркови и стручковой фасоли с соусом мадейра. М-м-м! Вкусно?

Было действительно вкусно, но как человек, часто путешествующий по воздуху, я про себя посетовал, что Тайд отказался от наборов KSML. Они не такие навороченные, но всегда безопасные: кашрут! Сертификат кошерности – отдельная фишка. И не обязательно быть иудеем. В Москве кошерную еду, той же фабрики-кухни, что готовит бортовое питание, охотно берут для бизнес-ланчей во всякие офисы. Хавка, к тому же, подпадает под код MOML – отвечает требованиям халяля для мусульман. Меня с кошерной авиакухней познакомил мой шеф. «Как-то попробовал, – признался он, – и решил, что всегда буду брать еду для евреев: вкусно и по весу раза в два больше».

Сон быстро сморил нас после всех этих кулинарных изысков.

Проснулись мы под вечер, но выдвигаться на объект еще было рано, Тайд взялся преподать мне азы горного дела.

– То, с чем мы имеем дело, – поведал он, – это камерные пегматиты. Некоторые дошлые называют их самоцветный погреб, занорыш, жеодой, пустота, раздув, миарола или еще как. Когда-то, очень давно, в гранитном теле всплыли пузыри, и в этих пузырях произошла кристаллизация крупных образований кварца и топаза. Это камеры, не жилы! Кварцевые жилы распространены на Урале, в других северных местах. А здесь – камерные пегматиты.

Оборонке все так же нужны пьезокварцы, но кристаллы научились выращивать искусственно. Поэтому местным шахтам остается всего ничего – их скоро затопят. Если мы не успеем найти свой клад сейчас, считай, поезд ушел. Все эти старатели, которые роются по отвалам, не более чеховских злоумышленников: им бы только гайку свернуть – грузило понадобилось.

Там, под землей, пространство хорошо почистили, когда добывали кварц. Шли снизу вверх буровзрывными работами. Тяжелыми станками бурили шпуры, закладывали много взрывчатки и бухали-бахали. Образовались большие сводчатые камеры. Наша задача: точечными зарядами раскрыть сохранившиеся занорыши. Мы не промышленники – мы охотники за тяжеловесами, кудесники, если хочешь. Пришли, обнюхали углы, пробурили свой шпурец, жахнули, и молодец. Наука тут не катит – только чуйка! Профессионалы вообще не употребляют понятия «горная наука», они говорят «горное искусство». Итак, закладываем небольшой заряд, оторвали, подошли посмотрели… Никакого фанатизма. Советская писательница Татьяна Тэсс делилась с подругами оборотами из писем в газету. Некий простодушный селянин (оказалось, что ее разыгрывала Фаина Раневская) радовался приобретению петушка. «Неказистый, – писал он, – но ёбкий». Так и у нас – ёбкость залог успеха! – подытожил Тайд.